Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности - [118]

Нельзя не отметить, что круг мастеров, которых Оружейная палата вовлекала в процесс иконостасного строительства, происходивший в мастерских палатах, был вполне определенным, а вот создаваемые на короткие сроки коллективы были подвижными по составу и численности, т. е., например, временное сообщество в каких-то случаях возглавлял Иван Наумов или Григорий Ермолин, а в других – как тот, так и другой могли становиться его членами.

7 ноября 1679 г. 50 станочникам выдали деньги в приказ – по деньге за дворцовый корм и питье; в литературе это событие связывали с Архангельским иконостасом[633], и на этом основании делали заключение о численности единовременно занятых этим заданием мастеров, хотя из документа факт причастности всех 50 человек исключительно к предалтарной преграде в церкви Михаила Архангела не очевиден, поскольку параллельно, по свидетельству того же источника, в мастерских палатах выполнялись сходные задания для нескольких других храмов[634].

Надо сказать, что один из наиболее обсуждаемых вопросов в научной литературе связан с декоративным убранством иконной рамы в Архангельском соборе.

Поэтому немаловажно выделить тот факт, что, кроме упомянутых коллективов столяров и станочников, к изготовлению деревянной основы в рассматриваемый период были привлечены известные своей высочайшей квалификацией в столярном и резном ремесле мастера: резчик Клим Михайлов, резного деревянного дела мастер приказа Большого дворца Гарасим Окулов и столяры (названы именно так в документе) Ларион Юрьев[635], Михаил Гарасимов, Лев и Семен Ивановы, Андрей и Прон Федоровы, всего 7 человек.

Степан Зиновьев 20 марта 167 8 г. свидетельствовал о том, что Л. Юрьев и Е. Антипин «резное дело режут и знаменят сами и зделают мастерством своим против мастера Клима Михайлова и лутче, а зделают против Гарасима Окулова». Давая оценку квалификации М. Гарасимова, Левки и Сеньки Ивановых, Андрюшки и Проньк и Федоровых, Ст. Зиновьев 14 января 1680 г. сказал, что они «делают столярным добрым мастерством гладью, а резных деревянных дел не делают»[636].

За работу над иконостасом для Архангельского собора (правда, не известно, за какую именно) в октябре – до 27 числа – 1679 г. К. Михайлов получил жалованье в приказ в размере 2 рублей, а остальные «для их многие работы» – по полтине человеку, очень солидное по тем временам пожалование.

Хотя поденные росписи, записи приходо-расходных книг, другие источники не конкретизируют содержание выполненных упомянутыми коллективами специалистов работ, но в ноябре 1679 г. (надо думать, что к восьмому числу – дню Собора Архистратига Михаила) происходило промежуточное «ставленье иконостаса», вероятно, для проведения службы, и тогда, можно полагать, были изготовлены деревянные основы под два ряда икон – местного и праздничного чина; при установке рама была либо частично заполнена иконными образами, либо без должного декоративного оформления, поскольку есть сведения о том, что киоты под иконы именно этих рядов делали год спустя, хотя часть в местный пояс уже была готова в ноябре.

В пользу версии об установке в начале ноября 1679 г. в храме по крайней мере местного ряда иконостаса говорит тот факт, что в эти числа «золотить и красками росписать» Архангельский иконостас было поручено, как и в церкви Иоасафа царевича в Измайлове, Дорофею Золотареву[637], а 7 ноября 1679 г. выделены деньги на закупки более или менее стандартного набора припасов: щетин (два фунта), нитей, муравленых горшков (30 штук), мездринного клея, кистей хорьковых и бельих (30 и 40 соответственно), полведра льняного масла, 15 фунтов олифы, полфунта хлопчатой бумаги, ветошек и мыла «для ставленья иконостаса». Часть этих товаров должна была пойти на «письмо киотов»[638].

Возможно, эти закупки предназначались и ученику живописного письма Лазарю Иванову (сыну Бельскому) – он днем и ночью золотил, серебрил листовым золотом и серебром, расписывал красками раму под иконы местного, а, возможно, и праздничного чина, а также киоты к местным образам, очевидно торопясь завершить отделку к храмовому празднику 8 ноября, и получил за работу 2 алтына 4 деньги 12 ноября 1679 г.[639]

Гульфарбу[640] на Архангельский иконостас закупал для своего ученика Л. И. Бельского сам Иван Салтанов (деньги получил 18 февраля 1680 г.)[641].

С иконами для местного пояса с 1 октября по 7 ноября 1679 г. в течение 32-х дней в Иконописной палате работали жалованный иконописец Василий Иванов Колмогор и кормовой Алексей Васильев – были «у государевых иконных дел у старые починки», за что А. Васильев получил кормовые деньги против иконописцев меньшей статьи, т. е. из расчета по 2 алтына и 2 деньги на день[642].

6 февраля 1680 г. «для починки» (!) икон в Иконописную палату были закуплены так называемые польские ножи[643].

Относительно расстановки местных икон в «новом» иконостасе в документе, датированном 26 января 1680 г., имелось указание следующего содержания: «местные иконы все поставить ровно: подле Спасителева – Архангела Михаила, посторонь южных дверей образ Благовещения Пресвятыя Богородицы, по левую сторону царских дверей – образ Пресвятыя Богородицы, что тя наречем, да написать вновь Великомученика Феодора Стратилата – цка тое ж меру, посторонь северных дверей поставить образ Иоанна Предтечи»