Техника и вооружение 2016 10 - [8]
Урал-43202 также составляли основу автомобильного парка роты материального обеспечения, артиллерийского дивизиона (на вооружении которого находились буксируемые гаубицы Д-30; Урал-43202, наряду с гусеничными тягачами МТ-ЛБ, использовались в качестве артиллерийских тягачей) и находились во взводах обеспечения мотострелковых и горнострелкового батальонов. В танковом батальоне бортовые Урал-43202 использовались для транспортировки боеприпасов и продовольствия.
На одном из таких «Уралов» с боеприпасами (ящиками с осколочно-фугасными снарядами для 115-мм танковых пушек) я и отправился как пассажир в составе колонны, следовавшей из г. Кабула (места постоянной дислокации 181-го мотострелкового полка) к месту службы - на 19-ю сторожевую заставу, расположенную на 143-м километре автодороги Кабул - Джелалабад. Автомобиль был практически новым, возрастом чуть больше года. 210-сильный дизельный двигатель КамАЗ-740 обеспечивал хорошую динамику, тем более что дорога от Кабула до Джелалабада шла в основном на спуск.
Первую остановку мы сделали в районе населенного пункта Соруби (примерно на половине пути от Кабула до Джелалабада), на одной из наших сторожевых застав, где находились танки нашего батальона, и выгрузили часть боеприпасов. Постепенно освобождаясь от груза, доехали до Джелалабада. Там в инфекционном госпитале лежал командир 2-й танковой роты капитан Игорь Гречанюк, которому мне следовало представиться для прохождения службы. После этого я на «Урале» в сопровождении танка нашей роты поехал на 19-ю сторожевую заставу. Путешествие прошло без приключений, если не считать попадание под «дружественный» огонь на подъезде к 22-й сторожевой заставе. Осколочно-фугасный снаряд 100-мм «Рапиры» поднял фонтан песка на обочине дороги в 10-15 м перед «Уралом». К нашему счастью, песок на обочине дороги был сухим и рыхлым, без камней, и снаряд зарылся в него, затратив всю свою энергию на выброс песка. Если бы снаряд взорвался на проезжей части, то кабина нашей машины была бы изрешечена осколками.
Полной заправки автомобилю Урал- 43202 хватало на две поездки по маршруту от Кабула до Джелалабада (расстояние в то время составляло около 190 км) и обратно. В отличие от Урала-375Д, он использовал то же топливо, что и танки, и при необходимости мог дозаправиться на любой заставе. А Уралу-375 заправки топливом не хватало даже на одну поездку, тем более что обратный путь шел только на подъем, требуя огромного количества бензина.
В нашем полку не было ни одного «Урала», оснащенного бронированием кабины, - все кабины были стандартными. За все время службы в Афганистане такие бронированные машины я видел всего пару раз. Основной защитой водителя (больше психологической) являлся бронежилет, перекинутый через стекло левой двери.
Неплохую защиту от огня стрелкового оружия спереди обеспечивал массивный двигатель; неприкрытыми оставались голова и верхняя часть груди водителя, а также пассажиров. На КамАЗе же водитель и пассажиры были открыты для огня противника со всех сторон.
С 1986 г. в 181-й мсп стали поступать автомобили КамАЗ-43101.
Сгоревшие КамАЗы-«наливники» на спуске с перевала Саланг.
В отличие от транспортных колонн, автомобили взводов обеспечения в большинстве случаев следовали в походных порядках своих батальонов совместно с боевой техникой и, соответственно, имели более серьезную защиту от нападения противника. Если в транспортных колоннах бронемашина или автомобиль, оснащенный ЗУ-23-2, приходились на десять машин, то здесь на один транспортный автомобиль имелась одна бронемашина, а то и более, поэтому нападения душманов на боевые колонны были крайне редки.
Однако для доставки ГСМ, продовольствия и боеприпасов в наши подразделения, расположенные на заставах, от взвода обеспечения выделялись одиночные машины, которые следовали к пунктам формирования колонн, где им определялось место в колонне, строго соблюдавшееся. Допускалось следование и без централизованных колонн, но в этом случае обязательно должно было выделяться сопровождение в виде БТР, БРДМ, БМП или танка. Передвижение автомобилей по дорогам между населенными пунктами вне колонн либо без сопровождения бронетанковой техникой категорически запрещалось.
В течение года моей службы в Афганистане ни один из «Уралов» нашего батальона не получил повреждений от огня стрелкового оружия или гранатометов.
Интересно было наблюдать за следованием боевых колонн афганской армии: у них большое количество автомобилей, в основном ЗиЛ-130, везли все что угодно - живых баранов, котлы, даже металлические кровати. Затем следовал одиночный танк (или БТР) и снова грузовики с различным скарбом.
«Уралы» продемонстрировали и неплохую противоминную стойкость. Массивные колеса, к тому же расположенные впереди кабины, принимали на себя значительную часть энергии ударной волны от взрыва мины. При проведении летом 1986 г. дивизионной операции в так называемой «Баграмской зеленке» один из «Уралов» нашего батальона подорвался на противотанковой мине - взрывной волной у него оторвало левое колесо, а водителю осколками посекло левую ногу. Если бы на машине имелась элементарная противоосколочная защита днища и передней стенки кабины, осколочных ранений водителя можно было избежать. Но в аналогичной ситуации водитель КамАЗа вряд ли бы вообще остался в живых.
