Владимир Асанин
Окончание. Начат сч. в «ТиВ» № 2–5/2004 г.
Ракетные катера вступают в бой
Без преувеличений можно утверждать, что день 16 октября 1967 г. навсегда вошел в историю развития средств вооруженной борьбы на море. Дпя экипажа израильского эсминца Eilat он, видимо, стал тяжелым с самого утра: накануне он отмечал очередную годовщину' вступления бывшего британского корабля в состав израильского флота. Вдобавок этот день стал вообще последним в истории корабля. Патрулируя в районе египетской военно- морской базы Александрия, он вызвал неудержимое раздражение в душах арабских моряков, а возможно — избыточное внимание их советских советников. Так или иначе, корабль был обстрелян непосредственно с рейда Александрии. Гибель Eilat была стремительной и впечатляющей. Действительно, в небольшой корабль-ветеран Второй мировой войны попали сначала две, а затем, с временным интервалом, еще пара ракет П-15. Последняя ракета поразила то немногое, что еще возвышалось над водой, за считанные минуты до окончательного погружения Eilat в пучину. Общий расход П-15 вдвое превышал требующийся для его потопления, по теоретическим расчетам.
Это событие оказало исключительное влияние на последующее развитие морских вооружений. До того противокорабельные ракеты создавались только в СССР, Швеции и без особых успехов во Франции. Американцы и англичане спокойно наблюдали за деятельностью советских конструкторов, считая особое внимание, уделяемое ракетному оружию в СССР, вынужденной компенсацией отсутствия авианосцев в нашем флоте. После гибели Eilat американцы решительно приступили к созданию собственных противокорабельных ракет «Гарпун», тактического варианта «Томагавка». Французы ускорили и успешно завершили уже развернутую ранее разработку ракеты «Экзосет».
Следующие боевые эпизоды, связанные с применением ракетного оружия в ходе, по формулировке B.C. Высоцкого, «индо-пакистанского инцидента», в еще большей мере подтвердили представления о могуществе советского ракетного оружия. Как и наши черноморцы в 1941 г., индусы решили с началом боевых действий немедленно разорить осиное гнездо врага — его главную военно-морскую базу. Но рейд на Карачи прошел намного успешнее набега на Констанцу, что свидетельствует о его лучшей подготовке. Карачи находился на большом удалении от индийских баз, на пределе радиуса применения ракетных катеров пр.205. Поэтому большую часть пути катера «Ниргхат», «Нипат» и «Веер» прошли на буксире у сторожевых кораблей пр. 159 «Килтон» и «Катчал».
В ночь на 5 декабря 1971 г. на удалении 20 миль от берега сторожевики остановились, а ракетные катера своим ходом двинулись к берегу. Ход был неторопливым: катера имитировали занятые промыслом рыболовецкие суда. Тем не менее они вызвали повышенный интерес у пакистанцев, обнаруживших их на экране работающей береговой РЛС. Любопытство мусульман оказалось для них гибельным: посланный на разведку' эсминец Khaibar стал первой жертвой индусов, потопивших его двухракетным залпом. Ракетным огнем были также повреждены эсминец Badr, тральщик Muhafiz и транспорт, ошибочно принятый индусами за пакистанский крейсер. Две ракеты были выпущены по береговым сооружениям. Портовые краны давали мощное радиолокационное отражение, воспринимались операторами катерных РЛС как крупные суда и легко захватывались на сопровождение.
Спустя четыре дня индусы предприняли еще один ночной рейд на Карачи, в ходе которого потопили три и повредили два транспорта. Новым в боевом применении ракет стал великолепный фейерверк, вызванный четырехракетным залпом индусов, уничтожившим 12 из 34 топливных цистерн нефтехранилища. Согласно одной из версий, последние были поражены ракетами с тепловыми головками, захватившими на сопровождение металлические корпуса баков, хорошо прогретых за день тропическим солнцем.
Отметим, что все описанные выше боевые эпизоды связаны с применением ракетного оружия только одной стороной вооруженного конфликта, как бы игрой в одни ворота. В те годы у противников Египта и Индии не было ни ракетных катеров, ни друтих кораблей- ракетоносцев. Меры радиоэлектронного противодействия также не принимались. Положение изменилось в ходе октябрьской арабо-израильской войны 1973 г. Израильский флот к ее началу' насчитывал 12 катеров французской постройки типа Saar. Часть из них была якобы выкрадена израильтянами на французских верфях после введения правительством де Голля эмбарго на поставки вооружения Израилю. Можно предположить, что без молчаливого согласия фирмы-изготовителя столь дерзкая операция не увенчалась бы успехом. В дальнейшем в Израиле начали самостоятельно строить катера Reshef по типу французских Saar-IV. Головной катер успел пополнить израильский флот к началу очередного конфликта на Ближнем Востоке.
