Teen Spirit - [40]
Алиса резко выпрямилась, я приготовился к порции оскорблений, однако в глазах ее блеснула заинтересованность:
— Ты это серьезно?
— Вполне… Я, знаешь, не так уж занят.
— Но твой образ жизни…
— Приспособлюсь…
Не скрою, я дико испугался того, что сам же и предложил.
Алиса что-то прикидывала в уме, в ней боролись уязвленность, интерес и недоверие.
Я вернулся в комнату, сел рядом с Сандрой, я бы с удовольствием заглотнул два-три лексомила, но боялся, что вырублюсь, а мамаша за это время упечет куда-нибудь дочь. Нанси держалась поближе к нам и молчала, потрясенная тем, что ее не ругают. Завтра же я поговорю с ней серьезно… От этого разговора меня плющило заранее.
Мы сидели на диване и клевали носом. Я сказал Сандре:
— Тебя, может, ждут. Так иди, мы разберемся…
— Нет, меня больше никто не ждет.
Я взглянул на нее искоса, она почесывала себе бровь, приоткрыв рот, и смотрела в окно на крыши Парижа. Чувствуя, что я ожидаю пояснений, она шмыгнула носом и добавила:
— Достал он меня вчера. Лох он и есть лох.
Я испытал облегчение. В сущности, жизнь не так уж скверно устроена.
Зазвонил телефон. «Ты о чем?» — услышали мы заспанный голос Алисы. Уже в следующую секунду она очнулась, вскрикнула: «Во Всемирный торговый центр?» Потом она еще что-то бормотала, затем резко повесила трубку и вошла в гостиную. Лицо — бледнее прежнего. Я подумал сначала, что у нее проблемы на работе.
Алиса включила телевизор.
Искать нужный канал не пришлось. Горела первая башня. Комментаторы ахали и охали, и тут самолет врезался во вторую. Ну чисто кино: на переднем плане чувак с микрофоном пытается осмыслить, что произошло с первой, и, пока он там разглагольствует, оно — шарах! — по второй. В эту минуту что-то изменилось в мире.
А потом они обе рухнули. У нас на глазах.
Алиса разрыдалась, непроизвольно. Рушился весь ее мир, рушился наглядно. Нанси обняла ее за плечи; девочку, кажется, тоже торкнуло, но не с такой силой. Просто она привыкла видеть, что старики не выдерживают этой жизни.
Сандра сжала мою руку. Мы думали с ней одно и то же. Говорить об этом здесь и сейчас не стоило. Нам было до ужаса, до боли страшно того, что может случиться дальше. Но все перекрывала радость, что старый мир разваливается ко всем чертям. Ничего хуже его лживой успокоенности наверняка не будет.
Мы все давно изнемогали. Задыхались. Стонали по углам: «Ничего не поделаешь, начальство велело», выли: «Ничего не поделаешь, такова система». Организовано отлично — саморегулирование на всех уровнях. Террор в чистом виде. Надежнейшая из тюрем, куда мы загнали себя сами, так что и надзирателей не требовалось. А малейший проблеск надежды немедленно гасился свинцовым колпаком.
Мы жили с холодным ужасом в сердце, нас заставили поверить, что ничего невозможно и не о чем мечтать. Отчаяние. Пустота. А если лучик надежды — его под свинцовый колпак.
Я смотрел, как Нанси обнимает мать, баюкает ее. Меня больше не пугало, что она поселится с нами. Мне не страшно было ехать с ней к Сандре и делать все, что от меня потребуется. Я принадлежал к числу людей неприспособленных, которые только в хаосе и обретают себя.
Что-то сломалось. Я взглянул на Нанси, мне было больно за нее. Нашим детям достался искаженный мир… Отпрыски богачей стебались, в ярости вытаптывая все вокруг.
Нанси ошарашенно смотрела на экран. В кои-то веки у нее было сосредоточенное лицо. Потом она сказала:
— Елки-палки, это ж в первый раз: что-то происходит реально и на моих глазах…
В воображении маячила война. Уже столько времени все вокруг сотрясалось, трещало по швам, катилось не туда. Отчетливо рисовались развалины, дым, засады, кровавые репрессии и прочая чертовщина по нарастающей. Все прежнее окажется в таком случае предвоенным периодом, и скоро трудно будет поверить, что мы в нем жили. Картина получалась возбуждающая и ужасная. Не глядя на Нанси, я протянул ей руку.
Я представил себе, что за морока воспитывать ее до двадцати лет. Бессонные ночи, непредвиденные выходки, дурные знакомства, вранье, сомнения, постоянное беспокойство…
— Знаешь, я чертовски рад, что ты со мной.
Надо радоваться тому, что в жизни есть что-то стоящее, и не бросаться им.
В романе молодой французской писательницы, по которому был поставлен одноименный культовый фильм, показаны задворки современной Европы, скрытые блеском витрин буржуазных кварталов. Арабские районы, бары для проституток и наркоманов, дешевые фаст-фуды и прочие реалии «серой зоны» постиндустриального мира — вот сцена, на которой развертывается криминальная эпопея двух молодых женщин, доведенных до крайней озлобленности бессмысленностью и насилием, которыми наполнено существование на обочине социума. Безумная и кровавая история их похождений заслуженно было охарактеризована критиками как «европейский ответ на «Прирожденных убийц» Оливера Стоуна».
В этой книге откровенных, яростных и смешных эссе Виржини Депант – по собственным словам, «больше Кинг-Конг, чем Кейт Мосс», – осмысляет жизнь современных женщин, критикует буржуазную мораль в отношении секса и раздает пощечины французскому обществу одну за другой. Используя собственный опыт пережитого насилия и проституции как отправную точку для анализа, она становится голосом тех, кто не может и не хочет подчиняться правилам.
Виржини Депант (род. 1974) — одна из самых модных современных французских писательниц, автор романов "Трахни меня" (Baise-moi, 1993), "Миленькие вещички" (Les Jolies choses, 1998, премия Флора) и "Дрессированные сучки" (Les Chiennes savantes, 1999).Главная героиня романа "Дрессированные сучки" Луиза живет в Лионе и танцует в пип-шоу. Да, грязно, да, опасно, да, наркота и выпивка, но ведь все так живут… И жизнь идет, как идет, пока на кафельном полу кухни не находят зверски убитыми двух стриптизерш-парижанок, которые черт его знает зачем приехали в Лион.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».
Ник Хорнби (р. 1958) — один из самых читаемых и обласканных критикой современных британских авторов. Сам Хорнби определяет свое творчество, как попытку заполнить пустоту, зияющую между популярным чтивом и литературой для высоколобых".Главный герой романа — обаятельный сибаритствующий холостяк, не привыкший переживать по пустякам. Шикарная квартира, модная машина… и никаких обязательств и проблем. Но неожиданная встреча с мальчиком Маркусом и настоящая любовь в корне меняют жизнь, казалось бы, неисправимого эгоиста.
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.