Тебе посвящается - [24]
Валерия покоробило. Он увидел, что и лицо Лены стало неприязненным. И не в наигрыше было дело. Игорь, если «декламировал», сам обезоруживающе над собой подсмеивался; кому-кому, а ему рисовка не была свойственна. Задевала самая суть слов Гайдукова. И, оставшись с Леной наедине — после того как все трое вышли на улицу, Игорь тотчас простился, — Валерий недобро сказал:
— Вот какой молодец! — Он кивнул в сторону, куда удалился Гайдуков. — А у Кавалерчика небось перерыва на воскресенье не было…
— И у нас с тобой! — отозвалась Лена, и Валерию стало жарко от радости, что она объединила их в этой фразе.
Остаток вечера ему везло. Было скользко. Прохожие осторожно ступали по прозрачной наледи, тускло отсвечивающей лишь вблизи от фонаря. Какая-то женщина опрокинулась навзничь; коробка консервов, выпавшая из ее рук, пролетела по мостовой целый квартал со стремительностью шайбы. Возле них кто-то судорожно дернулся, сохраняя равновесие. Был веский повод взять Лену под руку. Валерий им воспользовался.
Они шли не торопясь.
— А вы с Игорем дружите? — спросила Лена.
— Да, — ответил Валерий. — Наверное, так с класса шестого приятели. Он здорово начитанный парень, но не задается, не строит из себя, знаешь…
— А ты начитанный? — прервала Лена.
— Я приключенческую литературу почти всю прочитал, — ответил Валерий. — И, кроме того, классическую, конечно… Но классическую не всю, — добавил он честно.
— Классическую — «кроме того»? — переспросила Лена голосом, хотя и не столь беспощадным, но все-таки смахивающим на тот, которым осведомлялась когда-то насчет Макаренко.
— Классическую тоже люблю… — сказал он, как тогда теряясь от ее почти надменного тона.
— Тоже так тоже… — Лена помолчала минутку, погоняла перед собой уголек, точно в «классы» на ходу поиграла. — А мне твой Игорь что-то не очень… — Она скроила гримасу.
— Мой! — Он усмехнулся. — Я вчера решил: отрезано, был ты мне другом, хватит!
— Это когда он на комитете с Галиной в «балду» сражался?
— Да. Ты откуда узнала?
— Оттуда! Ты волком на него смотрел — вот откуда!.. А потом ничего не сказал?
— Почему? Сказал.
— Что же, интересно?
— Что, мол, дружба врозь. Ну, не в таких, может, словах… Да он понял.
— Ого! — произнесла Лена. В ее голосе было чуть-чуть завистливое уважение к такой прямоте и одновременно робость перед нею. — Что же он тогда к тебе сегодня явился?
— Так мы днем вроде помирились, — неохотно ответил Валерий.
— Помирились? Это как же? — И, так как он запнулся, ответила сама: — Я знаю — так! — Лена высвободила руку, согнутым мизинцем зацепила мизинец опешившего Валерия и, откровенно издеваясь, пропела младенческое заклинание: — «Мирись, мирись, никогда не дерись! Если будешь драться — не буду играться!..» Вот так вы и помирились, — уже не дразня, спокойно закончила она.
— Значит, думаешь, я на попятный пошел, да? — спросил он тоном мальчишки, ударяющегося в амбицию. — Думаешь, да? — повторил он, цепенея от сознания, что ведет себя несолидно, неуместно и падает в глазах Лены.
Она не ответила, только взглянула на него, точно не узнавая. И тогда Валерий, желая погасить этот взгляд, следя больше за ее глазами, чем за собственными словами, рассказал, каким скоропалительным и случайным было его примирение с Игорем, почему он скомкал разговор. Где-то в середине последнего слова его точно опалило: выдал себя! Проболтался! Она, конечно, все поняла…
Он шел и смотрел неотрывно себе под ноги, потом скосил глаза на Лену. Она тоже смотрела себе под ноги, лицо ее было темно-розовым от смущения… И выглядела не увереннее его.
— Чудак, — сказала наконец Лена, — я же тебе все равно дозвонилась бы!
Он был счастлив. Ведь Лена сказала это, не пропустив мимо ушей его слова, нет, а в ответ на них! Ее ответ значил, что ей не надоело б еще и еще раз опускать в прорезь автомата монету, слышать короткие гудки, снова занимать очередь к будке и опять набирать его номер… Это было замечательно! Это была почти что взаимность!
— Валерий, — проговорила Лена, — а мы так и не придумали, как защитить твоих малышей. — Вероятно, она вспомнила об этом потому, что они прошли мимо той подворотни в школьном переулке, где всегда топтались подростки, которых невольно сторонятся прохожие.
— К завтраму будет придумано! — пообещал Валерий. Ему сейчас все было под силу.
— И тогда мне скажешь?
— Конечно.
— Уж, пожалуйста, меня как члена комитета держи в курсе деля. Ладно?.. — спросила она, улыбнувшись ему.
— Ладно, член комитета, — ответил он ворчливо и все-таки очень мягко.
Ему хотелось немедля о ней позаботиться, сейчас же от чего-то оберечь, и тяготило, что нет для этого повода.
— Не холодно? — спросил Валерий.
Гуляя, они сделали изрядный крюк и только теперь повернули в сторону ее дома. Навстречу порывами дул ветер, взметая сор и даже дробленый шлак, которым посыпали наледь.
— Нет, что ты… Ой!.. — Лене что-то попало в глаз — должно быть, частица шлака.
Она стала спиной к ветру, и Валерий скомандовал, повторяя то, что, бывало, говорила ему мать:
— Не три! Надо хорошенько поморгать!
Она покорно и старательно заморгала, потом сказала:
— Кажется, прошло…
— Ну, больше тебе ничего не попадет в глаз, — заявил Валерий.
Герои напечатанных в этой книге весёлых рассказов писателя М. Бременера — школьники. Они попадают в смешные, забавные, а иногда и нелёгкие положения, но обычно проявляют находчивость, чувства товарищества и пионерского долга.
Макс Соломонович Бременер родился в 1926 году в Москве, в семье научного работника.Писать для детей начал рано, едва только кончилось собственное его детство. В 1944 году поступил в Литературный институт имени Горького. Ему посчастливилось. Его литературными наставниками в институте стали как раз те писатели, которых он особенно любил: К. Г. Паустовский и Л. А. Кассиль. Их доброе внимание и советы помогали ему и в студенческие годы (он окончил институт в 1949 году), и всегда потом.С 1950 года М. Бременер становится постоянным автором журнала «Пионер», редакции вещания для детей Всесоюзного радио.Рассказы и повесть, ранее опубликованные в «Пионере», составили первую книгу писателя «Случай со Степным» (Детгиз, 1955).В последующие годы М.
М. Бременер — автор нескольких книг для детей. Младшим читателям, может быть, знакомы «Случай со Степным», «Лёшкина переэкзаменовка», старшим адресована повесть «Передача ведётся из класса». Рассказы и повести писателя печатались в журналах для детей и юношества; ряд его коротких юмористических рассказов и фельетонов передавался по радио.В книгу «Толя-Трилли» вошли три маленькие «южные» повести. Их объединяет место действия — Крым, но герои в них — разные.В юмористической повести «Толя-Трилли» вы прочитаете о маленьком мальчике, которому довелось сниматься в кино и сыграть… почти что самого себя.
В книгу включены повести «Пусть ко сошлось с ответом!..» (повесть неоднократно выходила под названием «Передача ведется из класса», и ей возвращено первоначальное название, под которым она появилась в журнале «Юность») и «Присутствие духа». Обе повести (из жизни старшеклассников и жизни юноши в оккупированном городе во время Великой Отечественной войны) посвящены подросткам, их сложному духовному миру, мужанию и взрослению.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.