Театральные записки (бриколаж) - [47]

В общежитии опять философствовали. Нюше я тихо удивлялась. Она говорила о ЗэМэ так, как мы, так же отстраняясь от неё, как о чужой, анализируя и как бы отрекаясь от неё в анализе. Я бы о Т.В. не смогла так, сразу. В этом есть что-то предательское, так как «разумом не веришь, но сердцем чтишь привычно».

Аня С.

Мы пошли в Лицей, она – на концерт. Договорились встретиться у Мраморного зала. Мы опоздали на десять минут, нас не дождались. Нас шарахнуло, словно мешком по голове. Мы чувствовали, как земля уходит из-под ног.

– Мало того, что она притащила нас в Пушкин неизвестно зачем. Мы же ради неё приехали. А Она? Всю дорогу ставила нас в идиотское положение поклонниц, разговаривала то со Штилем, то с Розенталем. А мы? А нас будто бы и нет. А теперь вот уехала, не могла и пяти минут подождать. Теперь мы понимаем её отношение к нам. Мало того, что никакой любви, но и ни грамма уважения.

– Как она могла так измениться? Она ведь нас любила?

– Она – актриса. Играла, а сейчас – в другое играет.

– Конечно, она начинает новую жизнь, ей надо утвердиться. Она упадёт в глазах своих друзей, если будет ждать нас. Это её унизит.

– Да, жалко нам её, – в своём стремлении самоутверждения она теряет лучших людей. С кем же она останется? С Ириной Андреевной? С жалкими актёришками.

– Нас ожидает та же участь, что и девчонок, нас прогонят.

– Но почему же нельзя об этом прямо сказать? Мы бы поняли и ушли в тень. Но так хамски вести себя с нами, играть, обманывать. Зачем?

– Жестокая эгоистка!

– Приходится успокаивать себя тем, что мы не одиноки – не нас первых, не нас последних она выгоняет. У нас хорошая компания во главе с С. Ю. (Сергеем Юрским).

Полные негодования мы уехали в Ленинград.

Поймали билеты на «Чулимск», после спектакля до пяти утра опять болтали. Нами овладел зуд анализа, главным словом нашего разговора было слово «почему». Мы не понимали, как человек мог так измениться в такой короткий срок.

Мы твёрдо решили не видеть её несколько дней.

27 января (понедельник)

Лена Л.

В БДТ выходной.

С утра, если это утро – в 12 часов, мы пошли в Русский музей.

XVIII век, барокко, иконопись. Мы были вновь в своём Мире, чувствовали себя полноценными и умными, как ни странно, людьми. А последние дни мы потеряли головы. Три потерянных головы! – «поди, попробуй, найдёшь их!»

Потом пошли в ресторан «Садко». Ресторан в гостинице «Европейская». Мы ели телятину с брусникой, курили, пили вино «Алазанская долина» и чувствовали, что силы возвращаются в наши бренные тела.

Через два с половиной часа у нас должен состояться визит в театр Ленсовета на спектакль «Левша». Поставил его Владимиров, а нам было уже не до «Левши». Мы опять всё простили ЗэМэ. Оппозиция, собранная из лучших актёров Мира, во главе с Владимировым и Юрским, терпит невосполнимый урон, уходим из неё мы – «НЕ жестокая и НЕ эгоистка!»

Мы уже припоминаем, что в 12.00 у неё сегодня концерт где-то там, где мы садились в такси. И мы готовы бежать, но… «слепа светская вражда, боится ложного стыда».

Вечером мы всё-таки пошли на «Левшу». Ощущение студийности. Умилились Владимировым. Красавчик! Хихикали.

Наташа К.

Очень славно походили по Русскому Музею. После всей этой суеты, неразберихи и разочарований картины, дворцовые залы действовали терапевтически. Я в первый раз подумала: «Как хорошо! Ведь я в Ленинграде. «Внутри меня прозрачно и прохладно, и мне печально, но не безобразно, и полон я смиренья и добра»».

Из музея в поисках обеда попали в ресторан «Садко». Там встретили актёра Волкова и съели изумительного телёнка с грибами и брусникой, лежащими в картофельных формочках. Впервые я ела так красиво! Здесь я предложила отправиться на поиски ЗэМэ, так как вечер пропал (Дульсинея-Фрейндлих заболела гриппом. Спектакль отменили). Девчонки сообразили, что у ЗэМэ сегодня должен быть концерт где-то у стоянки такси, порешили всё вспомнить и отыскать. Но в ресторане теряют не только деньги, но и время. Когда мы поели, было уже поздно начинать поиски… Мы отправились в театр Ленсовета на «Левшу», благо билеты уже были на руках. Проходя мимо входа в метро на Владимирском, мы вдруг узнали ту самую стоянку, и Нюша заныла: «Пойдёмте встречать ЗэМэ после концерта!..». Но мы решили, что глупо. Она может быть не одна, и никаких отношений мы не выясним, а всё только испортим.

«Левша» оказался очень милым, студийным, смешным спектаклем, и с прекрасным текстом. Мы с Ленкой смеялись. Нюша дулась и не смотрела на сцену. Спектакль же подобен серии студийных этюдов. Одни из них более удачны, другие – менее, но почти все актёры молоды, и это заражает.

На аплодисменты вышел Владимиров (премьера) и покорил нас. Он скромно поклонился, представил авторов пьесы, «скромного человека, который учил всех петь», и пожал всем актёрам руки (дамам поцеловал). Потом вывел одного актера, который бесцветно сыграл большую роль, подошёл с ним к рампе и сказал: «Вы знаете, что в городе грипп. Этот молодой актёр спас сегодня спектакль, войдя в него с одной репетиции». Он первый ушёл, за ним актёры. Когда же стали расходиться зрители, оркестр начал играть мелодии из спектакля и так до тех пор, пока последний человек не покинул зал.