Театр - [72]
Феликс. Но полиция-то, полиция! Вы забываете об отряде полиции.
Эдит. Граф Фён приехал? Нет. Так что же? Командир отряда — человек королевы. Тревога была ложной. Кричали, стреляли, но был приказ бить мимо цели. Как только этот тип попал в замок, вашему любимцу Тони только и оставалось, что взять его за руку и отвести к Ее Величеству.
Феликс. Пока мы предупредим эрцгерцогиню и она вмешается, может произойти Бог знает что.
Эдит. Самое главное — не терять головы. А то можно ее действительно потерять, и очень быстро. Советую вам быть крайне осторожным. Вы знаете, с какой быстротой королева переходит от веселья к ярости. Мы единственные обитатели Кранца, посвященные в ее тайну. Какой бы протест у нас это ни вызывало, наше дело — сохранять спокойствие и подражать ее поведению. Об остальном я позабочусь.
Феликс. И Ее Величество желает, чтобы я пребывал в обществе этого типа?
Эдит. Можете не сомневаться. Но вот что я вам припасла на десерт. Этот тип — двойник короля.
Феликс. Двойник короля?
Эдит. Я уже собиралась покинуть покои королевы, когда она меня окликнула: «Эдит! Вы наверняка будете поражены, увидев моего нового чтеца. Я делаю вам любезность и предупреждаю заранее, а вы в свою очередь, должны предупредить Феликса. Вам покажется, что перед вами король. Сходство поразительное, похоже на чудо». И так как я была настолько потрясена, что не могла сдвинуться с места, она прибавила: «Король был похож на одного местного крестьянина. Так что нет ничего удивительного, если один местный крестьянин походит на короля. Кроме того, именно это сходство и заставило меня принять окончательное решение».
Феликс. Но это же чудовищно!
Эдит. Феликс! Не в моих правилах осуждать королеву.
Феликс. Боже упаси! Только, Эдит, голова идет кругом.
Эдит. Согласна.
Феликс. Крестьянин! Какой крестьянин? Что может быть общего между крестьянином и королевским чиновником, вызванным на смену графине Берг чтецом Ее Величества?
Эдит. Не говорите глупостей. Крестьянин из Кранца мог учиться в городе и стать образованнее нас с вами.
Феликс. Тем не менее мы должны оберегать королеву. Этот неслыханный каприз таит в себе ежеминутные опасности.
Эдит. Совершенно верно.
Феликс. Что же делать?
Эдит. Держать язык за зубами и предоставить мне свободу действий. Не думаете же вы, что новый чтец занял мое место, а я уступлю безо всякой обиды.
Феликс. Вы сохраняете свой пост?!
Эдит. Вы также, наверное, не думаете, что королева намерена настолько приблизить к себе нового чтеца, что ему будет позволено входить к ней без доклада в любое время дня и ночи? Этикет не предусматривает наличия какого-либо дополнительного чтеца, и я не думаю, что нововведение Ее Величества долго продержится.
Феликс. Хотела же королева сделать этого богомерзкого Тони управляющим замка Обервальд!
Эдит. Хотела, Феликс. Но не смогла. (Прислушивается. Тем же тоном, тихо.) Помолчите!
Слева на галерее появляется королева. Как только она входит, сопровождаемая Тони, и приближается к верхней площадке лестницы, Эдит поворачивается к ней лицом и приседает в поклоне. Феликс, рядом с ней, щелкает каблуками и отдает королеве сухой поклон, как это положено при дворе. Королева в послеобеденном платье с очень широкой юбкой. Ее лицо скрыто вуалью.
Королева (спускаясь по лестнице и не поднимая вуали). Добрый день, Феликс. Эдит, вы ввели его в курс дела?
Эдит. Да, Ваше Величество.
Королева (стоя на нижних ступенях). Приблизьтесь, Феликс. (Тот поднимается ей навстречу.) Эдит должна была вам передать, что я хочу от вас. По известным мне причинам я пригласила в Кранц нового чтеца и — я имею основания так говорить — чтеца первоклассного. Этот молодой человек — студент, уроженец Кранца. Его сходство с королем чрезвычайно любопытно. Оно-то, лучше всяких рекомендаций, и склонило меня к принятию решения. Он беден. У него нет никаких титулов. Хотя я ошибаюсь. У него есть титул — самый прекрасный на свете: он поэт. Вам известно одно из его стихотворений. Под псевдонимом «Азраил», который я ему оставляю, он опубликовал произведение, направленное против моей особы, и мне оно нравится. Молодежь всегда настроена анархически. Она восстает против всего, что есть на свете. Она мечтает об ином и хочет стать его провозвестницей. Если бы я не была королевой, я была бы анархисткой. Впрочем, я и так королева-анархистка. Поэтому двор меня отвергает, поэтому меня любит народ. Поэтому так получилось, что сей молодой человек быстро нашел со мной общий язык.
Я должна была дать вам разъяснения. Вы составляете мое ближайшее окружение, и ни за что на свете я не хотела бы, чтобы вы обманулись в моих поступках. Поэтому я была бы вам очень признательна, если бы вы сумели доказать этому молодому человеку, что величие души еще не умерло в наших кругах.
Мишени на месте? Оружие вычищено. Тони должен был вам передать новые пули. Вы свободны.
Феликс кланяется, направляется к двери справа, открывает ее отходит в сторону и оборачивается к Эдит.
Эдит (не двигаясь с места). Может быть, я могу понадобиться Ее Величеству.
Королева. Нет, Эдит. Я сказала вам, что вы свободны. И прошу вас не входить, предварительно не позвонив.
Монодраму «Человеческий голос» Кокто написал в 1930 году для актрисы и телефона, напитав сюжет удушливой атмосферой одинокой женской квартирки где-то на бульварах. Главную роль на премьере исполнила французская звезда Берт Бови, и с тех пор эта роль стала бенефисной для многих великих актрис театра и кино, таких как Анна Маньяни, Ингрид Бергман, Симоне Синьоре. Несмотря на давнюю дружбу с Жаном Кокто, Франсис Пуленк ждал 29 лет, прежде чем решил написать оперу на сюжет «Человеческого голоса». Сделав ряд незначительных купюр, он использовал оригинальный текст пьесы в качестве либретто.
«Ужасные дети» — отчасти автобиографический роман Жана Кокто — известного поэта, писателя, драматурга, график и декоратора, живописца…
Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Третий том собрания сочинений Кокто столь же полон «первооткрывательскими» для русской культуры текстами, как и предыдущие два тома.
История, рассказанная в пьесе, стара, как мир и столь же тривиальна. В центре внимания драматурга — театральный семейный дуэт, скучноватая идилличность которого внезапно вспарывается острыми углами любовного треугольника. Примадонна и хозяйка парижского театра Эстер находится на том гребне красоты, признания и славы, за которым неминуемо брезжит период медленного увядания. Она обожает своего мужа Флорана — героя-любовника, премьера «Комеди Франсез». Молодость врывается в их жизнь непрошеной длинноногой гостьей, начинающей актриской Лиан, чьи робость и полудетская угловатость быстро сменяются созвучной новому времени беспардонностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вечная тема противостояния Мужчины и Женщины, непримиримая схватка двух любящих сердец. Актриса то отчаянно борется за ее счастье, то выносит обвинительный приговор, то почти смеется над ней, то от души сочувствует. Права ли женщина, которая любит мужчину так, что тот задыхается от ее любви? Никто из нас не знает ответа на этот вопрос, но каждый может поискать его вместе с персонажами пьесы Жана Кокто.
Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.В первый том вошли три крупных поэтических произведения Кокто «Роспев», «Ангел Эртебиз» и «Распятие», а также лирика, собранная из разных его поэтических сборников.