Театр Абсурда - [10]

В какой-то степени, мы коллеги, но только на текущий момент. И, видимо, товарищи по несчастью. Сложнейшая ситуация на производстве… Никто не хочет ехать… Обстоятельства вынуждают… И прочее такое же в том же аспекте. Думаю, вы сами знаете, как всё это бывает. Вы, как я полагаю, уже возвращаетесь и почти ни с чем, а я недавно отбыл за тем же.

— Вы, пожалуйста, не обижайтесь на мою недавнюю резкость, — сказал Борис задумчиво. — Наше бытие определяет и наше сознание. Если не получается наоборот…

— Вы не в восторге от своего бытия? — удивился Олег.

— От нынешнего — да! Мальчик на откровенных побегушках, и уже поздно менять главное в образе жизни. Лечу, как говорится, по инерции. И теряю драгоценные очки…

— Что делать… — Олег развёл руками. — Если мы не выбираем Судьбу, она подбирает нас против нашего желания…

— Что делать? Кто виноват? Любимые вопросы очень сильной умом интеллигенции, слишком слабой духом и телом. Правда, ударения она чаще всего ставит совсем не в тех местах. Согласитесь, ЧТО? делать звучит гораздо конкретнее, чем просто ДЕЛАТЬ? А от КТО? виноват уже несёт азартом «охоты на ведьм»…

— Я подозреваю, что все истинные философы произошли от командировочных…

Борис не сразу оторвался от индустриального натюрморта за вагонным окном.

— Слушайте, а ведь от вас слегка веет свежим ветерком иронии! — он изучающе уставился на Сушкова. — Кем изволили быть?..

— Раньше?

— Да, прежде, чем теперь?

— Детсадовцем, школьником, студентом, аспирантом…

— Я не о том! — перебил Борис, но тут же как-то погас. — А, собственно, зачем это я и о чём? Откуда вам знать? Знания — это тяжкий удел для избранных…

— Красиво, но не совсем понятно, — сказал Сушков.

— Вот именно, понятно не совсем. И не всем…

Борис стащил ботинки и забрался на своё место с ногами. Что-то непривычное было в его позе. Так очень любят сидеть дети, но для взрослого человека она не то чтобы нетрадиционна, а попросту неудобна. Утомительна, если точнее…

— Откуда вам знать, кем вы были в прошлой, предыдущей вашей Жизни? — продолжил Борис. — Да и зачем это вам, если разобраться? Лишний груз воспоминаний. И не всегда приятных воспоминаний, скажу я вам, коллега.

— Карма? — вставил Сушков тоном знающего дилетанта.

Борис усмехнулся.

— Мода… Гороскоп… Аура… Чакра… Все знают всё и толком не понимают ничего… Эпизоотия… Квазизнания и параневежество…

— Ну, зачем же вы так… — сказал Сушков укоризненно. — Тогда уж эпидемия. Люди — не стадо.

— Панургова толпа… — съязвил в ответ Борис. — Шарлатанство и шаманство…

— А вы профессионал?

Борис опустил на пол ноги и стал раздеваться.

— Я всего лишь наследник, милейший. И носитель информации. О Душе, которую в себе ношу, и обо всех её прошлых похождениях.

Он достал из своего вместительного портфеля трико и безрукавку.

— Мало кто помнит себя даже в предыдущей своей жизни, а мне даровано ОЗАРЕНИЕ — я помню всё С НАЧАЛА…

— С чьего начала?

Борис уже снова сидел в своей любимой странной позе, свойственной скорее собаке или кошке, но никак не человеку.

— С зачатия… — многозначительно сказал он.

— Какого? — у Сушкова был довольно идиотский вид.

— ДУШИ, разумеется…

— В ком?

— Само собой, не в этой шкуре. — Борис похлопал себя по мускулистой груди. — Я в своём роде феномен, если не уникум. Некоторые всё-таки помнят себя в предыдущей Жизни, единицы — на две-три ступени назад, а я храню в своей памяти всё с самого начала.

— А что было в Начале? — в голосе Сушкова было искреннее и вполне здоровое любопытство. Чем необычнее тема беседы, тем короче дорога. И тем интереснее.

— А вначале, Вещий Олег, был всего лишь вирус…

— Гриппа! — хмыкнул Сушков.

— Возможно… Вероятно… — не стал возражать собеседнику Борис. — Деталей не знаю и, честно говоря, разборчиво не помню… Но примитивнейшая, скажу вам, была жизнь! Припоминаю только мощнейший стимул к тиражированию себе подобных. Гонка! Хорошо, что вирусы мало живут, и это форменное безобразие достаточно быстро кончилось. Быть инфузорией мне понравилось гораздо больше.

— Чем именно? — Сушков по инерции улыбался и пока не очень внимательно слушал, отвлекаясь на виды за окном вагона. — Инфузорией? А велика ли разница?

— Не соглашусь с вами. Инфузория — это уже некоторое разнообразие интересов и потребностей. Помнятся ярко выраженные ХОРОШО, ПЛОХО и ХОЧУ ЕСТЬ. В сравнении с вирусом это был уже большой скачок. Пока не сравниваешь с насекомым…

— Значит, после инфузории вы поселились в насекомом? В каком же, если это не секрет?

— Что уж тут скрывать… Таракан, милейший Олег, всего лишь прусак! Маленький такой, усатенький… Корсар тесных щелей. Ну, тут Душа уже могла подумать даже о зачатках будущего интеллекта. Правда, меня однажды прихлопнули чем-то тяжёлым, но трагическая гибель, как правило, идёт в зачёт, и мою индивидуальную суть занесло уже в мышь… Лично я считаю это своей самой большой неудачей в карьере. Утомительная, скажу вам, доля. Инстинкты тела на этом уровне пока сильнее развивающегося разума души, а мыши, как вы знаете, народ весьма запасливый. Потрудился, в общем… Зато потом в курице отвёл душу!

— А яйца нести?..

— Да ну… — Борис сморщил нос. — Одно в день — разве это такой большой труд? Да я, собственно, много и не нанёс… Уволок меня, в конце концов, коршун, стервец! Больше всего жалею о петухе — тот был ко мне явно не равнодушен…