Тайный меридиан - [12]

Ему стало немного грустно, когда он почувствовал знакомую тяжесть в руке, повернув алидаду, которая цеплялась за зубцы лимба, градуированного от 0 до 120. Потом прикинул в уме, сколько запросить с Серхи Соланса, который долгие годы восхищался этим секстантом, потому что, как он говорил, когда они, по обыкновению, заходили выпить в «Шиллинг», таких уже не делают. Серхи был хороший парень: если они вместе выпивали, он почти всегда оплачивал долю Коя – с тех пор, как Кой оказался на суше и на мели, – и не затаил на него зла за то, что Кой затащил в постель Эву, бразильскую официантку в тот вечер, когда ее грудь (95 см) без бюстгальтера, которого она никогда не носила, так дьявольски выпирала под тонкой майкой, а Серхи был слишком пьян, чтобы возмущаться. Кроме того, они вместе учились в мореходке, стажировались вместе на трейлере «Мигалоте», принадлежавшем компании «Родригес и Солньер», а теперь он готовился к экзамену на старшего помощника, чтобы работать на регулярной транс-средиземноморской линии, которая дважды в неделю делала рейс Барселона – Пальма-де-Майорка. Все равно что водить автобус, говорил он. Но с таким секстантом в каюте человек все-таки чувствует себя моряком.

Он установил алидаду в центр лимба и осторожно положил секстант на место. Потом подошел к комоду, взял бумажник и вытащил визитную карточку, которую три дня тому назад дала ему, прощаясь на углу Рамблас, та женщина. На карточке не было ни адреса, ни телефона, только имя и фамилия: Танжер Сото. Ниже четким круглым почерком, с кружочком над i вместо точки, она написала адрес мадридского Морского музея.

Закрывая шкатулку с секстантом, Кой насвистывал «Ночь самбы в испанском порту».

II Трафальгарская витрина

Трудности бывают только на суше.

Д.Хефтен «Как противостоять шторму»

Потом он понял, что это было – как в пропасть прыгнуть, совсем уж удивительный поступок для Коя, который не помнил, чтобы хоть раз в жизни прокладывал курс второпях. Он принадлежал к тому сорту людей, которые, сидя в штурманской рубке, спокойно, не торопясь и добросовестно делают необходимые пометки на навигационной карте. До того, как он не по своей воле оказался без моря и без корабля, именно это и приносило удовлетворение от профессии, в которой столько всего требовалось, чтобы вовремя проложить точный курс между двумя точками, находящимися на разных широтах и долготах. Мало было в жизни удовольствий, сравнимых с этими часами, которые он проводил, вычисляя курс, дрейф и скорость судна, и в результате мог предсказать, что мыс такой-то или маяк такой-то появятся на горизонте через двое суток около шести утра в тридцати градусах по бакборту, а потом, в назначенный час, ждать, поднеся бинокль к глазам, на влажном от утренней росы мостике, когда как раз там, где и было вычислено, появятся серые очертания мыса или проблесковый огонь; отхронометрировав его период, он получал подтверждение правильности своих вычислений. В это мгновение Кой всегда внутренне улыбался, улыбался спокойно и удовлетворенно. Потом, наслаждаясь этой уверенностью, которую ему обеспечивали математика, навигационные приборы и собственный профессионализм, он приваливался к тихой и темной рубке или наливал себе кофе из термоса, довольный тем, что находится здесь, на хорошем судне, вместо того чтобы метаться в неопределенном мире суши, который, к счастью, отсюда представлялся лишь призрачным сиянием за горизонтом.

Однако пунктуальность, с которой он наносил курс на морские карты и которая упорядочивала его жизнь, не спасла его ни от ошибки, ни от провала. Сказать «земля прямо по курсу», а потом физически ощутить наличие этой самой земли и все последствия непосредственного сближения с нею – совсем разные вещи, и не всегда они вписываются в упорядоченность жизни. Земля существовала, на картах и вне карт, и она решительно заявляла о себе в самые неожиданные моменты, как обычно все подобное и происходит, пробивала утлое убежище – плавающий в необъятном океане кусок железа, на котором Кой чувствовал себя в полной безопасности. За шесть часов до того, как «Исла Негра», контейнеровоз компании «Мингес Эскудеро», села на мель на полпути между Мысом Доброй Надежды и Мозамбикским проливом во время вахты Коя, он, первый помощник, поставил капитана в известность, что карта Британского адмиралтейства особо предупреждает о неточности указания глубин в этом районе. Но капитан торопился, а кроме того, он ходил в этих водах двадцать пять лет по тем же картам и никаких проблем у него не возникало. Они опаздывали на два дня, так как в Гвинейском заливе попали в шторм, а еще вынуждены были вызвать вертолет, чтобы эвакуировать матроса, который сломал позвоночник возле намибийского Берега Скелетов. Английские карты настолько подробны, что их всегда покрывают папиросной бумагой, сказал капитан во время ужина. Путь свободен, двести сорок морских саженей от самых высоких мелей, и на карте ни одного мушиного следа. Так мы и пройдем между островом Терсон и островом Моуэтт-Грейв. Все произошло как по-писаному – папиросная бумага и мушиный след между островками.