Тайный голос - [18]

– Кора, посиди здесь. И глаз не спускай с братьев, – сказала няня. – Я пока прогуляюсь с синьором полицейским, ему нужно отдать мне письмо от моей матери.

«Почему бы ему не отдать письмо здесь?» – обычно спрашивала в таких случаях Кора. Но сегодня она, сгорая от нетерпения, сама хотела поскорее остаться наедине с близнецами.

Как только няня и её друг-полицейский скрылись за летней эстрадой, Джованбаттиста завопил:

– Не верю, не верю, я вам не верю!

Но Кора уже расстёгивала кофточку на спине Анджело. Для этого пришлось распеленать и ноги, упрятанные в большой фланелевый конверт.

Потом она огляделась по сторонам: никого.

– Скорее! Покажи ему!

Раздался шелест крыльев. Анджело взлетел и уселся на спинку скамейки.

– Ничего себе! – восхищённо воскликнул Каменный Мальчик, стоявший на камне посередине пруда. В руках он держал рыбу, изо рта которой бил фонтан. – Обалдеть!

Джованбаттиста просто онемел. Анджело гордо захлопал крыльями:

– Видал?

И, не спрашивая разрешения у Коры, перелетел на ветку лимонного дерева.

– Вернись сейчас же! Если упадёшь и поранишься, больше тебя с собой не возьму!

Но малыш только рассмеялся, уже прикидывая расстояние до верхушки самой высокой пальмы.

– Спускайся немедленно, – рассердилась Кора.

– Не глупи, – вмешалось Лимонное Дерево. – Ты ещё слишком мал, чтобы так высоко взлетать. Можешь немного передохнуть здесь, если хочешь, но только слушайся сестру.

– Смотри, упадёшь в воду – я не смогу нырнуть, чтобы тебя спасти, меня к этому камню цементом прикрепили, – добавил Каменный Мальчик с середины пруда. А каменная рыба у него в руках только фыркнула, выдав особенно высокий фонтан.

– Тревога, тревога! Няня и синьор полицейский возвращаются! – крикнула Пальма, которая с высоты своего роста могла видеть весь парк. Ветер раздувал её ветви и раскачивал гроздья фиников, трещавших, словно кастаньеты.

Анджело, перепугавшись, нырнул в коляску и поскорее забрался под вышитое пикейное одеяльце.

– Не делай так больше, – шепнула Кора. Она вся взмокла, сердце колотилось в груди.

– Почему это ты вырастила крылья только ему, а мне – нет? – возмутился Джованбаттиста, пнув брата ногой.

– Потому что он мой, а ты – нет. Пришлось бы спрашивать разрешения у Джакомо, а ему такое не интересно.

– Но спросить-то можно!

– Всё, что говорят мои подруги, он считает девчачьими глупостями. И потом, боюсь, что с таким именем у тебя нет шансов, – сказала Кора. – Чтобы летать, нужно быть птицей. Или Ангелом.

Джованбаттиста разревелся и стал бушевать, отвешивая Анджело под одеялом один пинок за другим. Тот тоже заплакал. Подбежала няня, полицейский следовал за ней.

– Что случилось? Так, значит, ты приглядываешь за младшими братьями, Кора? Почему ты их не укачала? Вот так, молодцы, – она энергично затрясла коляску, потом поправила одеяло. – Кора! Что это? Зачем ты сунула Анджело в руку эти листья? Они же грязные, а он всё тянет в рот, ещё поцарапается...

– Это не я! – не задумываясь, возразила Кора.

– Думай, что говоришь, – напомнил ей Каменный Мальчик. – Хочешь, чтобы вас раскрыли?

– Наверное, это ветер, – поправилась девочка.

Но няня не слушала. Они с полицейским склонились над коляской.

– Ути-пути, красавчик! – замурлыкала она, почёсывая Джованбаттисту под подбородком. – Ути-пути и ты, маленький ангелочек! Ты мне улыбнёшься? Правда, чудесные близнецы?

– Вообще друг на друга не похожи, – заметил полицейский.

– Это потому что я умею летать, а он – нет, – гордо заявил Анджело.

Но двое взрослых, конечно, не могли понять, что он сказал.

8

Наступило лето. Близнецы подросли. Джованбаттиста уже весил шесть кило, так что никакие крылья не подняли бы его в воздух. Да что там подняли – и от земли бы не оторвали.

Кора, постоянно слыша стоны и жалобы, сочувствовала брату и однажды даже согласилась втереть немного пыльцы ему в кожу, но из этой затеи ничего не вышло. Когда Джакомо обнаружил её в Комнате мальчиков – так теперь называлась комната для шитья – засунувшей руки в колыбель, он взорвался:

– Не смей трогать моего близнеца, когда меня рядом нет!

Ничего себе претензии! Каждый день, пока он был в школе, гулял или гонял в футбол с братьями Гиганти, Кора, помогая маме и няне, заботилась малышах. Анджело пока весил всего четыре кило, зато уже мог, держась за руку, не только сесть, но и подняться на ноги.

– Только старайся, пожалуйста, держать ровнее голову!

Анджело немного злился на сестру: после случившегося в парке Кора разрешала ему летать только под её строгим контролем. Прежде чем расстегнуть кофточку на спине, она завязывала ему вокруг талии длинную ленту, другой конец которой дважды обматывала вокруг своего запястья. Так младший братец не улетал слишком далеко, поскольку она была готова в любой момент притормозить его или даже попросту притянуть к себе, поймать и вернуть в колыбель. Это всё Муммия насоветовала. А лёжа в колыбели, Анджело без помощи сестры не смог бы даже на полсантиметра приподняться над матрасом, ведь он не умел сам расстёгивать кофточку, чтобы освободить крылья.

Тем не менее прогресс был очевиден: малыш научился безопасно поворачивать в полёте, подниматься и опускаться, не врезаясь в мебель и стены. И пусть он прибавил в весе (хотя и не так, как брат-близнец), но крылья выросли вместе с ним, окрепли и теперь вполне могли удерживать его в воздухе. В сложенном состоянии их никто не видел и не мог потрогать, но когда они раскрывались, можно было ясно рассмотреть ребра жёсткости, делавшие их такими сильными и упругими. Правда, раскрытыми их тоже никто, кроме Коры и Джованбаттисты, никогда не видел: братья и сестра внимательно следили, чтобы во время лётных упражнений они оставались одни, а когда обсуждали что-то, делали это Тайным Голосом, чтобы никто не мог подслушать.