Тайный фронт - [44]

На Габриеле был старый, замасленный мешковатый костюм. Из-под пиджака выглядывал толстый матросский свитер синего цвета. На голове у него красовалась копна всклокоченных седых волос. Обветренное непогодой лицо покрывала густая сетка глубоких морщин. Самым примечательным в его облике были глаза под густыми бровями, светлые и ясные, как у ребенка.

— Ну, хорошо, — сказал я. — Вы ведь проделали весь этот сложный путь не только для того, чтобы поговорить о погоде. Что же произошло?

— Рассказывайте лучше вы. Эти события касаются в первую очередь вас, — предложил офицер Габриелю.

Рассказ Габриеля походил на многие другие, слышанные мною раньше. Детали, конечно, были иные, но тема та же. Группа Габриеля состояла из двенадцати человек, включая его самого. Из-за особого значения числа «двенадцать» и религиозного усердия руководителя один шутник, входивший в группу, окрестил ее членов «апостолами», и это название осталось за ними, к неудовольствию руководителя. Габриель лично отобрал членов группы из числа людей, которых знал давно и которым полностью доверял.

За два года группа потеряла несколько человек. Один из ее участников утонул во время сильного шторма, другой заболел туберкулезом после многочасового пребывания в холодной воде (лодка его затонула), третий подорвался на морской мине. Каждый новый кандидат отбирался с большой тщательностью. Габриель отверг одного из лучших моряков района только потому, что тот был закоренелым пьяницей. Ведь в пьяном виде человек может выболтать все секреты.

Благодаря осторожности Габриеля группа успешно действовала вплоть до недавнего времени. Группа иногда вступала в непредвиденные стычки с немцами, но, поскольку для боевых операций один и тот же отрезок побережья никогда не использовался дважды и любая операция откладывалась, если поступали предостерегающие сигналы, участники группы не испытывали серьезных беспокойств. И вдруг все изменилось. Однажды ночью, недели три назад, когда лодка с очередной партией беглецов была готова к отплытию и находилась в небольшом заливчике, известном только участникам группы и, может быть, полдюжине бывалых моряков, ее внезапно осветил луч прожектора. Над головами беглецов загремели выстрелы. Лодку окружили незаметно подкравшиеся в темноте солдаты немецких патрулей.

Все беженцы и один из двух сопровождавших их членов группы были задержаны гестаповцами. Согласно плану, двух членов группы, находившихся с беженцами, должен был подобрать в море третий участник операции и вместе с ними на маленькой шлюпке вернуться на голландский берег, после того как лодка беженцев пройдет минные поля. Бежать удалось молодому парню атлетического сложения по фамилии Лёвен, отец которого также был соратником Габриеля по группе «апостолов». Будучи хорошим пловцом, он отплыл около километра в море, повернул и проплыл такое же расстояние параллельно береговой линии, а затем направился к берегу. Немецкий патруль за это время уже ушел из этого района.

Это происшествие уже само по себе явилось большой бедой. Но самое худшее было впереди. На следующей неделе новая лодка, переполненная беженцами, отчалила от заброшенной пристани в другом районе побережья. Она благополучно прошла узкий проход между минными полями и без приключений вышла в открытое море. Но в тот момент, когда она тихо проходила мимо стоявшего на якорях немецкого корабля противовоздушной обороны (на расстоянии около километра от него), прожекторы снова внезапно осветили море и рой быстроходных катеров, подойдя к лодке, изрешетил ее пулеметным огнем. Никто не вернулся из этой поездки. Погибли два члена группы и семнадцать беженцев.

— Вначале мы думали, что нас покарала рука божья, — проговорил Габриель. — Судьба благоприятствовала нам много месяцев, но рассчитывать на ее благосклонность вечно мы не могли. На прошлой неделе произошло еще одно событие. Больше полугода я ремонтировал старую рыбацкую лодку. Один человек дал нам автомобильный мотор (он не мог использовать его из-за отсутствия горючего). Двое моих помощников, бывшие корабельные механики, установили мотор на лодке. Затем мы совершили налет на немецкий склад горючего и взяли его столько, сколько хватило бы на переход через Северное море. Однако прежде всего следовало испытать лодку. С этой целью я вышел в море со своим заместителем по имени Ван Лун и двумя людьми, разбиравшимися в моторах.

Ночь выдалась безлунная. Мы вывели лодку в море на веслах, поскольку нам казалось, что шум мотора может привлечь внимание немцев. Когда мы уже были в открытом море, я приказал запустить мотор. Один из механиков включил зажигание. Произошел сильный взрыв. Корму лодки разнесло в щепки, двое стоявших у мотора погибли. Судьба пощадила Ван Луна и меня. Мы стояли на носу, и силой взрыва нас просто-напросто швырнуло в море. Лодка затонула, и нам пришлось вплавь добираться до берега.

— Вы подозреваете саботаж? — спросил я, но в моих словах звучало скорее утверждение, чем вопрос.

— А что же еще? — Габриель посмотрел мне в глаза. — Оба парня, монтировавшие мотор, были мастерами своего дела. И даже если в бензиновом моторе имеются неполадки, он не взрывается с такой силой. Кто-то подсоединил запал к зажиганию, в результате чего после включения мотора произошел взрыв.