Тайный агент Господа - [10]

— Эй, Понтьеро, знаешь, почему мертвый ребенок побежал через дорогу?

— Да, dottore, потому что до смерти испугался. Вы мне рассказывали этот анекдот шесть… нет, семь раз, считая нынешний. Посмешнее хохмы не найдется?

Манипулируя над телом, патологоанатом что-то мурлыкал себе под нос. Голос у него был хрипловатый, он напомнил Паоле Луи Армстронга, тем более что исполнялась мелодия «What a wonderful world»[20]. Прерывался эскулап только чтобы подколоть Понтьеро.

— Смешнее всего смотреть, как ты борешься с тошнотой, vice ispettore. Хе-хе-хе. Не думай, что меня это не веселит. А этого парня здорово отделали…

Паола и Данте переглянулись. Анатом, старый упертый коммунист, был профессионалом экстра-класса, но порой ему не хватало почтения к мертвым. Складывалось впечатление, будто смерть Робайры он находит чрезвычайно забавной. Диканти это совсем не понравилось.

— Dottore, вынуждена попросить вас сосредоточиться на работе. Как нашему гостю, суперинтенданту Данте, так и мне ваши потуги на веселье кажутся оскорбительными и неуместными.

Патологоанатом покосился на нее и продолжил препарировать содержимое желудка Робайры. Сомнительных комментариев далее не последовало. Впрочем, сквозь зубы анатом поминал недобрым словом присутствующих, их предков и родственников. Паола к его бормотанию больше не прислушивалась, поскольку у нее появилась более серьезная забота: лицо Понтьеро приобрело зеленовато-бледный оттенок.

— Маурицио, не понимаю, зачем ты себя так мучаешь. Ты всегда плохо переносил вид крови.

— Если уж этот лицемерный святоша может выдержать, я тем более.

— Вы бы удивились, узнав, на скольких аутопсиях мне пришлось побывать, мой чувствительный друг.

— Неужели? Смею напомнить, что одну-то вы точно упустили. Впрочем, полагаю, меня бы она обрадовала больше, чем вас…

«О Боже, опять начинается», — подумала Паола, пытаясь утихомирить обоих. Они цапались сегодня весь день. Данте и Понтьеро с первой минуты почувствовали взаимную неприязнь. Откровенно говоря, младшему инспектору был не по душе всякий, кто носил брюки и приближался к молодой женщине ближе чем на три метра. Паола знала, что Понтьеро относится к ней как к дочери, но иногда он весьма перебарщивал. Данте любил пофлиртовать и, конечно, не являлся мужчиной мечты, однако пока он держался в рамках приличий и не оправдывал открытой враждебности, которую охотно выказывал ему ее напарник. Для Диканти оставалось загадкой, как суперинтендант сподобился возвыситься до должности, занимаемой им в Vigilanza. Вечные шуточки и острый язык Данте явно не вязались с общим сдержанным стилем генерального инспектора Чирина и его манере держаться в тени.

— Быть может, мои высокочтимые гости соблаговолят проявить любезность, обратив внимание на анатомическую секцию, ради которой они пришли?

Едкое замечание патологоанатома вернуло Диканти к действительности.

— Продолжайте, пожалуйста. — Она бросила ледяной взгляд на сыщиков, призывая их прекратить перебранку.

— Итак, после завтрака потерпевший ничего не ел, а судя по всем признакам, позавтракал он очень рано, ибо в желудке я почти ничего не нашел.

— Таким образом, он или пропустил трапезу, или до обеда попал в руки к убийце.

— Вряд ли он добровольно пропустил обед… Похоже, он привык хорошо питаться. Полнокровный мужчина, весил где-то около девяноста двух килограммов при росте сто восемьдесят три сантиметра.

— Следовательно, Робайра не был легче перышка. И это указывает на то, что убийца — крепкий малый, — сделал вывод Данте.

— И от черного хода церкви до капеллы сорок метров, — добавила Паола. — Кто-то должен был заметить, как убийца заносит труп в церковь. Понтьеро, сделай одолжение, отправь в тот квартал четырех проверенных агентов. Пусть сделают обход, в штатском, но со значками. Не сообщай парням правду о случившемся. Скажи, что ограбили церковь, и дай задание расспросить, не видел ли кто-нибудь что-то подозрительное ночью.

— Искать свидетеля среди паломников — пустая трата времени.

— Ну и не ищи. Пусть опросят соседей, особенно стариков. Сон у них обычно чуткий.

Понтьеро кивнул и вышел из прозекторской, явно довольный, что получил уважительный предлог для бегства. Паола проводила его взглядом и, едва за ним закрылась дверь, набросилась на Данте:

— Можно узнать, что с вами приключилось, господин из Ватикана? Понтьеро — мужественный человек, но не выносит вида крови, только и всего. В дальнейшем я просила бы воздержаться от глупых перебранок.

— Что, выходит, балагуров у нас в морге хоть отбавляй? — заметил патологоанатом, тихонько посмеиваясь.

— Занимайтесь своим делом, dottore, мы сейчас продолжим. Вам все понятно, Данте?

— Спокойно, спокойно, ispettora, — суперинтендант, защищаясь, вскинул руки. — Думаю, вы не разобрались, что происходит. Если завтра мне придется лезть в пекло с оружием в руках и плечом к плечу с Понтьеро, я это сделаю без колебаний.

— Любопытно, почему в таком случае вы с ним сцепились? — в полном замешательстве осведомилась Паола.

— Забавы ради. Держу пари, наши препирательства его развлекали. Спросите у него сами!

Паола покачала головой, пробормотав что-то нелестное для обоих.