Тайные общества: тамплиеры, розенкрейцеры, масоны, иллюминаты - [14]

И недаром тамплиеры приняли французский вариант своего Устава как раз в то время, когда католическая церковь отлучала новых и новых еретиков своими законодательными актами. Так что получалось: церковь отлучает, тамплиеры принимают к себе. Вот поэтому-то и не удивительно, что когда церковь провела первую акцию, положившую начало инквизиции в Европе, — поход против катаров и альбигойцев (так называемые альбигойские войны), тамплиеры отказались выделить рыцарей для участия в нем.

Что же это был за поход? Стоит посмотреть, на какую часть Франции он был ориентирован, — Лангедок и Прованс, главный город — Тулуза. В начале XIII века это было удивительное место. Если остальная часть Европы благодаря церкви пребывала во тьме, то тут расцветали науки, рождались литература и музыка. Именно в Лангедоке, а не в Италии, вспыхнула и погасла звезда эпохи Возрождения. Тут были школы, где обучали математике и астрономии, философии и медицине. Тут рождалась идея платонической любви и творили трубадуры. Тут воедино сплавлялось иудейское и арабское знание с античным наследием. Здешние города управлялись по римскому праву, как в золотом веке Римский империи. Города были все примечательные — Нарбонна, Авиньон, Монпелье, Безье. Язык, на котором здесь говорили, назывался «Лангедок» — язык всей южной Франции, который был уничтожен после похода, поскольку погибли те, кто на нем говорил. И тут абсолютно торжествовали катары. Настолько, что в 1167 году в Тулузе прошел съезд альбигойцев, приехал болгарский епископ-еретик Никита и был создан устав новой веры для всей южной Франции! Каким-то невероятным образом идея другого Бога и идея процветающей земли соединились, порождая свободомыслие, чего больше нигде вокруг не существовало.

Вот в этот средневековый земной рай и направил крестоносное войско римский папа в союзе с французским королем. Но сначала папа отправил в эту землю обетованную, смущающую его тем, что церкви пустуют, а прихожане отсутствуют, своего посланника Пьера де Кастельно, монаха-цистерианца, который не обладал ни терпением, ни сдержанностью, ни умом, ни навыками дипломатии при сложных диспутах с инакомыслящими. Над посланником катары откровенно смеялись, а когда он в отчаянии обратился к местным феодалам, чтобы послать рыцарей для искоренения ереси, те попросту ему отказали. Осознав, что и феодалы тут катары, взбешенный посланник возвратился в Рим, пообещав напоследок графу Тулузы, что «тот, кто лишит вас ваших владений, сделает благое дело, а убивший вас будет благословен». Но до Рима легат не доехал: его нашли мертвым.

Эта смерть папского легата и послужила поводом для альбигойского похода крестоносцев. По городам и селам севера Франции на протяжении всего 1208 года ходят папские агитаторы с вскинутой на древко, как знамя, окровавленной рубахой почившего легата. Они рассказывают о нехорошем юге и вербуют рыцарей в войско. Этим всадникам придется убивать не сарацин, не иудеев, а своих же французов. Крестоносцы дают обет сорок дней, не щадя своей жизни, искоренять огнем и мечом ересь в Тулузском графстве и во всей Южной Франции. Огромное войско готовится в поход. А летом 1209 года, понимая, что эти люди могут сделать с его страной, тулузский граф Раймонд VI отдается на милость папы. Его раздевают до пояса и с веревкой на шее ведут к собору в Сен-Жиле, нещадно хлеща розгами. После чего, наказанный за поддержку ереси, он подписывает акт о передаче графства под власть церкви. Если таким образом он думал спасти свой народ от уничтожения — не получилось. Еще через полгода граф нашивает на свою одежду орденский крест и вступает в ряды тех самых крестоносцев, которые идут убивать его подданных. Если он думал так смягчить сердца христова воинства — тоже не получилось. Его поступок путает и поражает всех сторонников.

А армия под командованием Стефана де Монфора, состоящая из конницы, пеших воинов и просто босых и свирепых людей, вооруженных одними ножами, между тем подходит к первому на ее пути городу в долине Роны — Безье.

Епископ Безье пытается вести переговоры с войском, но условия сдачи города — выдать всех катаров — для него неприемлемы. За гордым отказом следует недолгая осада и штурм. В Безье не осталось ни единого выжившего — ни старика, ни женщины, ни ребенка. Тридцать тысяч человек… Именно в этом городе папский легат Армаури, когда его спросили, не стоит ли пощадить невиновных, произнес оставшуюся в веках фразу: «Убивайте всех, Господь распознает своих!»

Следующий на очереди — Каркасон. Это мощная крепость с двойным кольцом стен и тридцатью шестью башнями. В крепости укрылся от воинов Христа виконт Раймонд Роже граф Транкевель — владелец этой земли. Это совсем еще юный рыцарь, но под его командованием город две недели выдерживает постоянные атаки. И только когда в крепости кончается вода (а стоит жаркий месяц август и стены плавятся от зноя), защитники сдаются. Сам он вскоре умирает в тюрьме от дизентерии (любезный рыцарь-крестоносец Монфор запер его, как еретика, в родовом каркасонском замке). А города Безье и Каркасон передают в собственность Стефана де Монфора — просто больше никто из рыцарей крестоносного войска не согласился стать владельцем этих земель при живом четырехлетием наследнике графа. Да и сорок дней, отведенных на альбигойский поход, завершились. Войско покидает границы графства. Но Монфор остается. Вместе с 26-ю рыцарями он продолжает войну с еретиками.