Тайны взрослых девочек - [5]

– Держу пари: вы сейчас сидите и размышляете, что мне может быть нужно, – вдруг сказал Голицын. – Скорее всего, думаете вы, у парня нет алиби, и он решил сыграть на опережение – явиться в прокуратуру и выложить все, что знает об… – тут он замялся, и Лена поняла, что говорить о любимой женщине в прошедшем времени, да еще с определением «убитая», ему не по силам.

– Вы почти угадали.

– Я не угадал, – со вздохом признался Голицын. – Просто это очень хорошо укладывается в стандартную схему детектива, Елена Денисовна.

Лена еще раз внимательно посмотрела на сидящего перед ней человека и вдруг вспомнила, откуда ей знакомо это лицо. Павел Голицын был известным автором детективов, и на одной из его презентаций Лена как раз была вместе с Никитой – тот снимал, а она увязалась за компанию.

– Как же я сразу не догадалась, – улыбнулась она. – Теперь вы сможете ввести в свои книги нового персонажа – недогадливого старшего следователя прокуратуры.

– Я, признаться, не надеялся, что вы достанете из стола мою книгу и броситесь за автографом, – улыбнулся в ответ Голицын. – И потом, по всему выходит, что я должен быть подозреваемым – как человек, наиболее близкий Жанне.

– Что, и мотив имеется?

– Вы серьезно?

– Вполне, – кивнула она.

– Я, Елена Денисовна, Жанну люблю… любил. Черт, как же это, оказывается, тяжело и больно, – пробормотал Голицын, сжимая кулаки. – Я два дня назад видел ее живой, мы были вместе весь день, я не хотел ее отпускать, просил, чтобы осталась ночевать у меня, как будто чувствовал… Знаете, Елена Денисовна, – вдруг возбужденно заговорил он, подавшись вперед, – я никогда в приметы не верил, в знаки. А в тот вечер… Мы сидели в гостиной, и в стекло вдруг ударился голубь – изо всех сил. Мне даже показалось, что он упал, но Жанна подошла к окну, посмотрела и сказала, что улетел. А у меня внутри все похолодело: это же, говорят, к известию о смерти. Но я даже представить не мог…

– Погодите, – остановила его Лена. – Значит, получается, что вы видели Жанну Стрелкову в последний раз за несколько часов до ее смерти?

– Получается, так. Она уехала от меня около двух часов ночи. Я уговаривал ее остаться, не хотел, чтобы она по дождю одна в машине. Но Жанна почему-то заупрямилась.

– А она часто у вас оставалась?

– Конечно. Мы ведь взрослые люди, собирались пожениться. Ее отец не возражал, только просил, чтобы Жанна всегда его предупреждала, если у меня ночует. Волновался. Он ее очень любил, пылинки сдувал. У Жанны не было матери, и он ее один воспитывал.

– Матери не было – в том смысле, что Стрелков не жил с женой?

– Нет. Она погибла, когда Жанне было около двух лет. Валерий Иванович не любил об этом вспоминать, поэтому подробностей я не знаю, как не знала их, кажется, и сама Жанна.

Лена, записывая, старалась по возможности следить за тем, как меняется выражение лица Голицына, но ничего, кроме тоски в глазах, не заметила. Писатель вполне натурально переживал гибель Жанны, и Лена почти не сомневалась в искренности его горя. Хотя в ее практике бывали случаи, когда убийца изображал страдания по своей жертве настолько натурально, что даже опытные сотрудники не сразу могли распознать актерскую игру. Но что-то в лице Павла заставляло Лену верить ему.

– Вы с Жанной давно вместе?

– Да, почти семь лет. Хотите, угадаю, о чем вы подумали?

– И о чем же?

– О том, что я приличная сволочь, раз за семь лет не сподобился жениться.

– Не угадали. Я подумала о том, что вы должны хорошо знать и саму Жанну, и ее отца, раз знакомы так долго. Что касается женитьбы… – Лена пожала плечами. – Бывает всякое.

– Вы правы. Жанна не хотела за меня замуж, – вздохнул Голицын. – Мне очень стыдно в этом признаваться, но она отказывала мне дважды.

– Странно. А причины?

– Будете смеяться. Она считала меня слишком красивым.

Лена с удивлением оторвалась от записей:

– В каком смысле?

– В прямом. Так и говорила: красивый муж – это наказание. А красивый и известный – наказание без права его обжаловать. – Чувствовалось, что, говоря все это, Голицын не шутит. В его голосе Лена расслышала скрытые боль и обиду.

– Но ведь Жанна, насколько мне удалось понять, была очень привлекательной женщиной. Откуда такие комплексы?

– Это не комплексы, это жизненная позиция. Ей всегда казалось, что моя внешность станет причиной проблем в семье. И поклонницы, конечно… Вы ведь понимаете, что зачастую читатели отождествляют автора с его героями и хотят какого-то соответствия, что ли. Тем более когда автор – мужчина, а основная его аудитория – женщины. Ведь не секрет, что как раз женщины у нас самая читающая часть населения, правда? Именно женщины посещают всякого рода встречи и презентации. И хотят видеть в авторе черты его героев, особенно героев ярких и харизматичных. А Жанна не хотела, чтобы наша жизнь стала историей для очередного романа. Я много езжу – торговля лицом иной раз необходима. Мне много пишут поклонницы, и я не скрывал этого от Жанны, врать не хотел. Словом, всякое такое. И только в этом году мне удалось убедить ее, что семейную жизнь я в свои романы не потащу.

Голицын умолк. Лена дописала последнюю фразу и подняла голову: