Тайны войны - [12]

– Тебе кладут под зад динамитную шашку, – продолжал он, – она уже дымится, а находятся джентльмены, которые спрашивают, стоит ли ее убирать или нет. То же самое с Данцигом. Нет, если Чемберлен хочет оставаться премьером, пусть скажет Гитлеру – баста! Иначе я голосовать за него не стану, будь уверен, Билль!

В их избирательном округе баллотировался другой кандидат, тоже консерватор, но Джону казалось, что голосовал он именно за Чемберлена, который не оправдал сейчас его доверия. Джон затянулся остатком сигареты и хотел бросить его в сторону. Окурок прилип к большому пальцу, оставался только огонек с горошину и размокшая бумага. Крошоу сердито, щелчком, отбросил окурок в кусты.

– А я что тебе говорил в прошлом году на этом самом крыльце? В Мюнхене Гитлеру дали палец – он отхватил всю руку.

Джон хорошо помнил тот разговор. Вильям, пожалуй, прав, но соглашаться с ним не хотелось.

– Тогда иное дело. Нужно было попробовать. Все говорили: раз в Судетах живут немцы, пусть сами решают, где им быть – с чехами или с немцами. Это нас не касалось.

Джон, как и Вильям, сидел без пиджака, в подтяжках, с засученными рукавами нижней рубашки. Оба они жили в одном доме, старом и длинном, как пакгауз. Здесь арендовали квартирки, знали друг друга с детства, вместе работали в доках, дружили всю жизнь, но характером были разные и неизменно о чем-нибудь спорили. Они спорили и пререкались, даже играя в карты, хотя всегда выступали в паре и не садились за стол один без другого.

Внешне они тоже были совершенно разные. Джон – плотный, широкий. Сквозь поредевшие волосы спереди у него просвечивала лысина, и от этого лоб казался очень большим, занимал чуть не половину лица. Вильям, наоборот, был худощавым, жилистым, с густейшими жесткими волосами и тонкими, насмешливыми губами.

Оба они не принадлежали ни к какой партии, но Джон предпочитал читать лейбористскую газету «Дейли геральд», а Вильям, кроме того, заглядывал иногда и в коммунистическую «Дейли уоркер».

. – В Данциге тоже немцы, как и в Судетах, – ответил Вильям – Чего же ты теперь возмущаешься? Не сходятся у тебя концы с концами…

Джон еще не придумал, что ответить приятелю, когда внимание их привлекла легковая машина, остановившаяся в конце улицы. Из нее вышли двое. Один был в дорожном макинтоше, с массивной коричневой тростью в руке – под стать его солидной фигуре. Другой более молодой и значительно выше ростом. На нем были брюки гольф и легкий джемпер, который он носил без пиджака. Оба медленно шли по тротуару, приближаясь к крыльцу, а машина поодаль двигалась сзади.

Незнакомцы подошли и поклонились.

– Отдыхаете? – спросил тот, что был с тростью. Он вежливо приподнял шляпу.

– Больше спорим, чем отдыхаем. Теперь все спорят – и все без толку.

Вильям достал сигареты, одну протянул Джону. Тот все еще не нашелся что ответить по поводу Данцига и поэтому дулся. С ленивой снисходительностью принял сигарету из рук приятеля.

– О чем же вы спорите?

– Конечно, не об успехах команды «Челси». Теперь другой футбол затевается. Говорят, что наш премьер хороший вратарь. В Мюнхене сам пропустил мяч, понадеялся, что немцы будут играть теперь на другом конце поля – на востоке, а мяч опять у наших ворот. Гитлер собирается бить пенальти, теперь уже Данцигом.

– Любопытное сравнение! Видите ли, нас этот вопрос как раз и интересует. Мы знакомимся с настроениями избирателей.

Член парламента лорд Эмерли возвращался из избирательного округа, где снова предполагал выставить свою кандидатуру. По дороге он решил завернуть в рабочий поселок, чтобы еще раз проверить свои наблюдения. Здесь Эмерли решил не называть фамилии – так будет лучше. Эти двое рабочих, сидящие на крыльце, скорее выскажут откровенное мнение. Секретарь лорда Эмерли, высокий молодой человек, не вмешивался в разговор. Молчал и Джон. Он предпочитал спорить в своем кругу. К тому же Вильям острее его на язык, пусть и занимается с этим джентльменом. Вилли не полезет в карман за словом!

– Учитываете общественное мнение? – иронически спросил Вильям.

– Совершенно верно! Так что же вы думаете о Данциге?

– То же, что и о Мюнхене. Становится стыдно за наше правительство.

– Но ведь это лучше, чем война!

– Война? Я три года воевал с бошами. Знаю, что это такое. Только мне думается, что на крепкий сук нужен острый топор, вот и все. Если как следует цыкнуть на Гитлера, можно обойтись без войны. Во всяком случае, говоря начистоту, русские были правы, а мы – нет.

– Простите, но в чем же русские были правы, когда они предлагали защищать чехов? Разве худой мир не лучше доброй ссоры?

Вместо ответа Вильям сам задал вопрос:

– Может быть, вы скажете сами, почему мы до сих пор водим русских за нос?

– То есть как?

– А так. В Москве сколько месяцев идут переговоры? А толку вот! – Вильям показал кончик ногтя. – Сейчас кого послали в Москву заключать военное соглашение? Коменданта плимутского порта, отставного служаку. А у русских Ворошилов ведет переговоры. Да и ехала наша делегация в Москву без малого две недели. Дали ей что ни на есть самую тихоходную баржу. Думаете, русские – дураки, не понимают? Они посмотрят, посмотрят да плюнут, поверьте моему слову!