Тайны Востока - [15]

Единственного оставшегося в живых Энвера большевики, помня о его отношениях с лидером борьбы за независимость Ататюрком, решили сделать своеобразным противовесом. Они были ровесниками и заканчивали одни и те же учебные заведения. Однако после курсов генерального штаба их дороги разошлись. Ататюрк отправился в Сирию замаливать грехи за свое участие в подпольной организации, а Энвер получил назначение в Македонию, самую революционную по тем временам область Османской империи.

Именно там началась младотурецкая революция, которую в силу сложившихся обстоятельств возглавили Энвер, Таллат и Джемаль. Что же касается Ататюрка, то он слишком поздно вернулся из своей ссылки и так и не смог найти места в новом руководстве страной. Там все было занято испытанными бойцами с режимом султана Абдул-Хамида II, и никто не собирался уступать свое место под солнцем какому-то неизвестному человеку.

В то время как Энвер быстро сделал карьеру и превратился в национального героя, Ататюрк продолжал пребывать в тени. Во время Триполитанской войны они оба оказались в Триполи, и именно там отношения между ними были испорчены раз и навсегда. Целых шесть лет длилась их вражда, не раз и не два выясняли они отношения, и порою дело доходило чуть ли не до применения оружия. Энвер всячески тормозил продвижение Ататюрка по служебной лестнице. Хотя звание генерала и паши все-таки дал.

После окончания Первой мировой войны положение изменилось. Энвер превратился в политического коммивояжера, а Ататюрк возглавил национально-освободительное движение в Анатолии и превратился в фигуру, с которой считались и султанское правительство, и англичане, и большевики. Конечно, Энвер предложил ему свои услуги и даже собирался приехать, однако Ататюрк, ничего не забывший, посоветовал бывшему руководителю Османской империи оставаться за границей и оттуда помогать борьбе за независимость.

Конечно, Энвер не мог смириться с подобной участью. Авантюрист до мозга костей, он не мог сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как его злейший враг набирал очки. Опытный и ловкий политик, он не мог не понимать, что большевики заключили «брак» с Ататюрком отнюдь не по любви, и очень надеялся с их помощью снова обрести ту власть и почет, какими он обладал совсем еще недавно. Он был хорошо информирован и прекрасно знал, что окружение Ататюрка составляли большинство бывших членов «Единения и прогресса», и все они с большим удовольствием сменили бы его на своего недавнего лидера. Ведь сам Ататюрк никогда не питал дружеских чувств к «бывшим» и делал все возможное, чтобы не дать им объединиться. Зная о полнейшем неприятии коммунистических идей со стороны Ататюрка, он решил сыграть и на этом, и прекрасно понимая, что Ленин и его помощники сделают все, чтобы экспортировать свои идеи в Турцию, что им, надо заметить, и удавалось делать, объявил себя сторонником коммунизма.

Конечно, вряд ли Ленин и бывший тогда в силе Троцкий верили в подобную метаморфозу, но спорить не стали, поскольку желали иметь в своих руках хоть какое-то средство давления на тонко разыгрывавшего свою партию Ататюрка. И в сентябре 1920 года Энвер, как создатель Союза исламских революционных обществ и Партии Народного совета в качестве международной мусульманской организацией, позже заимевшей свое ответвление и в Турции, отправился на конгресс народов Востока в Баку. Он подготовил даже меморандум, в котором предлагал свои услуги для борьбы с «западным империализмом».

Однако он был слишком одиозной личностью, и его выступление на конгрессе из-за протеста общественности не состоялось. Как можно было выпустить на трибуны палача, виновного в геноциде целого народа! Большевиков, похоже, это совсем не смущало. Энвер являл собою идеальный инструмент для обуздания Ататюрка. Что же касается сотен тысяч убиенных, то для большевиков это было скорее нормой, нежели преступлением.

Оставшись не у дел, Энвер не спешил в Москву и имел длительную беседу с представителем Ататюрка, который негласно приехал на конгресс. Но и на этот раз ничего из предложений Энвера не вышло. «Вы, — повторил эмиссар Ататюрка слова своего лидера, — принесете куда больше пользы нашему движению из-за границы!» По извечной иронии судьбы они поменялись с Энвером местами, и теперь уже сам Ататюрк сдерживал своего некогда могущественного противника. И Энверу не оставалось ничего другого, как снова вернуться в Москву с уже готовыми новыми предложениями. И в этой связи весьма интересен следующий документ.

«В виду разногласий между Энвером и кемалистами, — говорилось в докладной Наркоминдела, — Энвер не может издавать своих газет нигде, кроме России. И для нас очень важно поддерживать кого-либо, не принадлежащего к господствующей группировке кемалистов, чтобы иметь возможность оказывать на них давление. Энвер уже оказал нам большие услуги в наших сношениях с кемалистами. Это чрезвычайно тонкий политик, очень хорошо разбирающийся в положении и понимающий, что мы ему нужны. Мы предлагаем разрешить ему издание его двух газет и оказывать при этом полное содействие, и в данный момент требуется только принципиальное разрешение этого вопроса…» Комментарии, как говорится, излишни!