Тайны Востока - [14]

Да и личная жизнь молодого офицера не вызывала у инспектора особого восторга, и на протяжении своей нудной речи он несколько раз упомянул о ресторанах и кафе, в которых так любил бывать Кемаль. Чего он вообще хочет, в конце концов, задал риторический вопрос Измаил-паша, в упор глядя на не проронившего ни единого слова Кемаля. Навсегда похоронить себя в той камере, откуда его только что привели? Если так, то ему можно пойти навстречу!

Выдержав долгую паузу, Измаил-паша наконец проскрипел, что его величество так бы, наверное, и сделал, если бы Кемаль не был так молод, а значит, и легкомыслен. И на этот раз он прощен. Конечно, у его величества были совсем другие виды на его будущее, ему нужны способные люди, но Кемаль сам испортил себе карьеру, и теперь вместо ожидавшей его Македонии он отправится в Сирию. Его величество, повысил голос Измаил-паша, очень надеется на то, что молодой офицер сделает надлежащие выводы и впредь будет вести себя куда благоразумнее, дабы своим отныне и навсегда в высшей степени примерным поведением заслужить прощение.

При этом он ни словом не обмолвился о том, что все это время командующий сухопутными войсками Риза-паша по просьбе отца Али Фуада делал все возможное, чтобы не только вырвать молодых людей из застенков, но и сохранить за ними уже намеченные для них места на Балканах. Но во второй раз, зловеще блеснул золотой оправой инспектор, ни на какое снисхождение он пусть не рассчитывает! И если до его величества дойдет хотя бы малейший слух о его вольнодумии, Кемаль сразу же вернется в уже знакомую ему камеру. И на этот раз навсегда!

С непроницаемым лицом слушал Ататюрк разглагольствования этого чиновника от армии, который еще больше убедил его в том, что именно такие люди и довели некогда могучую и непобедимую империю до того жалкого состояния, в каком она пребывала сейчас.

Выслушав приговор о своей ссылке и так и не проронив ни слова, Кемаль щелкнул каблуками и поспешил… к выпущенному раньше него Али Фуаду, где друзья с присоединившимся к ним Мюфитом Оздешем, тоже отправлявшимся в Африку, отвели душу за бутылкой виски.

На следующий день друзья отправились на австрийском судне в Бейрут, и Кемаль долго не уходил с палубы, в глубокой задумчивости наблюдая за таявшими в ночи огнями продолжавшего жить своей жизнью Стамбула. Первые шаги в его капитанской жизни особого оптимизма не вызывали. «Они оказались, — заметит он позже, — шагами не в жизнь, а в тюрьму…»

Что ждало его в Сирии? Служба в каком-нибудь захолустном гарнизоне или настоящая армейская школа, так необходимая каждому молодому офицеру? А потом? Очередное звание, если его, конечно, ему дадут, и новый гарнизон? И неужели он, испугавшись слов этого брюзги в позолоченных очках, больше не будет заниматься манившей к себе политикой, которая, как он убедился на собственном опыте, была далеко не игрой, а серьезным и крайне опасным делом?

Кемаль поморщился. Ну, нет! Не бояться надо всех этих султанских пристяжных, а бороться с ними, чего бы это ему ни стоило. Бросать политику он не собирался, и не только из-за все увеличивавшегося интереса к ней. Армия армией, но, как он уже успел узнать из истории, только высокая политика возводила людей на совершенно иной уровень и только политик мог стать носителем национальной идеи и вершителем общенародной судьбы! Кто бы сейчас помнил того же Наполеона, если бы он так и остался пусть и прославленным, но всего-навсего полководцем? Конечно, с Наполеоном он себя пока еще не сравнивал, но в своем высоком предназначении не сомневался…

Пройдут годы, и Ататюрк делами докажет свою высокую миссию, создав Турецкую республику и спася нацию от уничтожения. О нем будет написано множество книг, в которых их авторы так или иначе осветят многие аспекты его титанической деятельности, но никто и никогда уже не ответит на вопрос: почему султан пощадил одного из тех, кто вызывал у него оказавшуюся для многих смертельной ненависть…

ЧТО ДЕЛАЛ В ЧК БЫВШИЙ ПРАВИТЕЛЬ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ ЭНВЕР-ПАША

30 октября 1918 года представители Османской империи подписали на борту английского крейсера «Агамемнон» перемирие, являвшееся, по сути дела, полнейшей капитуляцией. Некогда великая и грозная Османская империя фактически прекратила свое существование, и находившаяся более десяти лет у власти младотурецкая партия «Единение и прогресс» самоликвидировалась. Ну а бывшие руководители Османской империи Таллат-паша, Джемаль-паша и Энвер-паша срочно бежали за границу.

Но и обосновавшись в Берлине, младотурецкие лидеры не чувствовали себя в полной безопасности, поскольку все трое были приговорены к смерти за устроенный ими в 1915 году геноцид в Армении. А после того как Антанта потребовала их выдачи и суда над ними за совершенные ими в годы их правления преступления, вся эта далеко не святая троица жила под чужими именами.

Трудно сказать, насколько нижесказанное соответствует действительности, но, согласно некоторым источникам, всех троих пригласил в Москву Карел Радек, который очень надеялся с их помощью оказывать влияние на национальное движение в Анатолии. Таллат отказался и остался в Берлине, где вскоре и был убит. А не знавший покоя Энвер вместе с Джемалем отправились в большевистскую столицу. В 1922 году Джемаль оказался по каким-то до сих пор не выясненным делам в Тифлисе, где его и настигла месть.