Тайны Востока - [10]

Знал ли Ленин, с кем ему придется иметь дело? Судя по всему, знал и не строил на этот счет никаких иллюзий. Вряд ли добавляла ему оптимизма и характеристика, данная Ататюрку позже работавшими в Анкаре дипломатами. «Мустафа Кемаль, — писал в своей служебной записке в Наркоминдел первый секретарь полномочного представительства РСФСР в Турции Умпал-Ангорский, — весьма оригинальная фигура на фоне своеобразной восточной переходной эпохи монархического сатрапизма и буржуазного демократизма. Он полностью представляет турецкий государственный строй со всеми его пороками. Личность Мустафы Кемаля, безусловно, выдающаяся в Турции по своему уму, энергии, силе воли, способности убедить (внушением кажущейся искренности даже недоверчиво относящихся к нему лиц). Главным его движущим импульсом является большое честолюбие. Для достижения намеченной цели в ход пускается все, и он идет к ней, не считаясь ни с чем. В своей политике он являет себя полностью беспринципной личностью, использующей систематические провокации среди туземных общественных течений и группировок». Комментарии, как говорится, излишни…

Впрочем, Кемаль тоже не обольщался в отношении Ленина. «Намерение большевиков дружить с Турцией, — как-то заметил он на своем выступлении в меджлисе, — есть не что иное, как всего только лозунг, с помощью которого они собираются произвести впечатление на Запад и исламский мир! Но в то же самое время они сделают все возможное, чтобы как можно сильнее привязать к себе Турцию! И, по сути дела, и у англичан, и у большевиков одна задача: так или иначе завоевать Турцию. Только первые стараются сделать это с помощью оружия, а вторые — с помощью идей!» Затягивать заключение своего «брака по расчету» ни Ленин, ни Ататюрк не стали, в октябре 1919 года в Москву отправился Халиль-паша, а уже на следующий год в Турцию тайными путями была отправлена первая партия оружия.

Конечно, это была далеко не бескорыстная помощь, как о ней говорили до самого недавнего времени. После того как был развеян миф о всемирной революции и даже Ленину стало ясно, что никаких революционных битв ни в Европе, ни тем более в Америке не предвидится, вождь всемирного пролетариата обратил свой взор на Восток, где за свою независимость уже пытались бороться Афганистан, Персия и Турция.

Но дело было не только в идеях. Стоило только Ататюрку потерпеть поражение, и Ленину пришлось бы иметь дело не с дружественной страной, а с той же самой Антантой, которая не только оккупировала почти всю Анатолию, но и собиралась образовать независимую Армению под американским мандатом! И именно поэтому Ленину пришлось делать хорошую мину при плохой игре и все возможное для будущей победы Ататюрка. «В Турции стоят у власти националисты и октябристы, готовые в любую минуту продать нас Антанте!» — восклицал он и… слал этим самым националистам и октябристам деньги, оружие и боеприпасы!

Понимал ли сам Ататюрк всю выгоду создавшегося положения? Да, конечно, понимал и пользовался им! Тем более что козырь у него всегда был в запасе, такой сильный козырь, как запугивание Москвы заигрыванием с Западом, точно так же, как он пугал Запад своим сближением с Советами. И когда из-за обострения ситуации в Закавказье Москва несколько уменьшила помощь, Кемаль сразу же ударил этим козырем, заключив соглашение с Францией, которая являлась злейшим врагом советской России.

Подписание анкарского договора весьма встревожило большевиков, и в Анкару был срочно направлен официально представлявший Украину Михаил Фрунзе. Кемаль повел себя настолько сдержанно, если не сказать холодно, что Фрунзе сразу же дал телеграмму Троцкому: «Успешность переговоров с правительством Анатолии, — писал он, — стоит в прямой связи от размеров той реальной помощи, которую мы в состоянии сейчас же оказать правительству Кемаль-паши. Я считаю практически целесообразным послать вместе со мной или в скором времени после моего отъезда известное количество военного имущества и снаряжения неосновных образцов, которое мы безо всякого ущерба для снабжения нашей армии могли бы направить турецкому командованию. Такого рода реальное подкрепление дипломатических уверений в нашем дружеском расположении к правительству Ангорской Турции должно дать самые благоприятные результаты, и самый из них первый и важный — удержание Турции в пределах нашей ориентации».

И стоило только Фрунзе «рядом конкретных и практических дел доказать, что Россия остается верной своим обязательствам», как отношение к его делегации мгновенно изменилось и ей были предоставлены все документы договора с Францией.

«Удержание Турции в пределах советской ориентации» обошлось России в 100 тысяч винтовок, столько же ящиков патронов, 3,5 тысячи пулеметов, 550 тысяч снарядов и в огромное количество другого военного снаряжения! Но игра стоила свеч, и Фрунзе не торговался.

Все же, несмотря на действенную помощь большевиков, им не удалось удержать Кемаля от контактов с Западом. И дело здесь было уже не только в неприятии им представлявшейся ему совершеннейшей чепухой доктрины коммунизма и полном отсутствии иллюзий по отношению к ее носителям. Сама жизнь уже вовлеченной в сферу капиталистических отношений страны и ее прошлое заставляла его строить новые отношения с Западом. Тем не менее тонко чувствовавший ситуацию Кемаль поспешил заверить Москву в том, что ни один из этих контактов не будет направлен против нее! И далеко не случайно в октябре он подписал Карсский договор с республиками Закавказья в присутствии официального представителя России, полностью обезопасив свои восточные границы, представлявшие собой из-за постоянных стычек с армянами и курдами самый настоящий пороховой погреб.