— Разломайте эту стену, — велел Прохор.
* * *
Светлячок погас внезапно, погрузив нашу камеру в темноту. Глаза привыкали к ней не охотно, а точнее совсем нет. При отсутствии щелей и окон взяться даже маленькому лучику было неоткуда. Сначала решила, что это одна из пыток. Всё это время я раздумывала о том, что сделали с этой девушкой, если она находилась в таком состоянии?
В голову приходили разные вещи, одно ужаснее другого. От чего становилось всё страшней. К моменту, когда свет погас, я уже мечтала присоединиться к сокамернице в безумии.
— Слышишь? — неожиданно спросила девушка.
Я напряглась и поняла, что в коридорах где-то в дали что-то происходит. Мелькнула слабая надежна на то, что нас нашли, которую я тут же отогнала. Разочарование будет больнее. Куда сильнее меня волновала сама сокамерница. Она то казалась вполне разумной, то вновь уходила в себя.
Γрохот неожиданно стал ближе, а затем раздались шаги. Рядом бахали выбитые двери, так что я даже не удивилась, когда наша точно так же слетела с петель.
— Кирилл Николаевич, — опознала вошедшего мужчину.
Бросаться ему на встречу не спешила. Неизвестно, зачем он тут. Если один уважаемый человек оказался злодеем, то почему бы им не быть и второму?
— Екатерина Дмитриевна! Ну слава богу! — облегченно выдохнул городовой.
— Мы свободны? — уточнила подозрительно.
— Разве мы могли оставить вас в беде?
Старый знакомый помог подняться и вывел в коридор, где под присмотром городовых рядком стояло еще шестеро оборванных девушек. Получается в плену были не только мы, и у Антона Романовича всё-таки получилось раскрыть это дело.
Осмотревшись, старшего полицмейстера не нашла. Должно быть, он уже допрашивает свидетелей. Сердце неожиданно царапнуло беспокойство пополам с обидой. Мог бы и прийти, я бы была очень рада его видеть. Или с ним что-то случилось?
Не в силах находиться больше в этом подземелье и ждать, направилась вон из коридора. Тем более что вдали слышалась какая-то суматоха. Небрежно отмахнувшись от кинувшегося мне наперерез городового, пошла дальше. Сегодня мне можно, я уже достаточно времени провела тут и находиться дольше не хотела.
Выскочив в коридор, едва не закричала: на полу лежал Антон весь в крови и ужасных ранах. А я ещё и злилась, что он не пришёл.
— Антон! — вскричали мы с сокамерницей на два голоса.
Подойти и упасть перед ним на колени нам не дали. Городовые были настороже. Антон открыл мутные глаза.
— Екатерина, Христина, — выдохнул он и обмяк.
Мне показалось, что меня ударили. По-другому мои чувства описать было нельзя. Воздуха резко стало не хватать, было больно и голова закружилась.
— Нет! — взвизгнула девушка рядом и обмякла.
Я перевела невидящей взгляд с Антона Романовича на его сестру. Принять обмен их жизней я оказалась не готова.
* * *
Последующие пара дней оказались для меня кошмаром. Я гоняла Егора в лечебницу узнать, как себя чувствует Антон Романович, едва ли не каждый час. Оборотень не возражал и исправно докладывал.
Старший полицмейстер оказался живучим и уже на второй день сбежал оттуда, обязавшись принимать настои вовремя и приходить на перевязки.
Ещё было сложно вынести причитания матушки и тётушки, которая вернулась в ту же ночь, как узнала о моей пропаже.
Участие в этом деле Аристарха Владимировича оказалось для всех шоком. Никто не ожидал, что одна из семей-основателей окажется замешена в таком деле. За эти дни меня навестили почти все жители города, даже бургомистр приехал и долго выражал сожаление, что недоглядел.
В конце концов, я спряталась в своих покоях и, сославшись на усталость, отказывалась спускаться и встречать новых соболезнующих. Тем более что всех интересовал один вопрос — зачем это всё было нужно казначею? Ответа, к сожалению, не знала не только я, но и даже полицмейстеры. Аристарху Владимировичу удалось сбежать из города.
Тем не менее, я не позволила родителям отменить праздник. Долго уговаривать не пришлось, нам и всему городу было, что отметить. Правда, список приглашённых значительно увеличился.
Исполнять роль хозяйки дома и встречать гостей не стала. Спустилась, когда почти все уже собрались. Провела больше времени перед зеркалом, стараясь скрыть следы пребывания в плену. Вроде ничего страшного со мной не произошло, но под глазами залегли глубокие тени, а щёки ввалились. Даже волосы словно потускнели. Пришлось воспользоваться косметикой, маскируя недостатки.
Платье неожиданно даже для себя выбрала другое, нежно-сиреневое, влезть в которое получилось, только затянув корсет до предела. Лиф и рукава украшало искусное кружево. Да и сама я в нем была тоненькой, даже хрупкой.
— Екатерина, ты помнишь Дениса Петровича? — весело улыбнулась тётушка, подводя к высокому брюнету.
— Екатерина Дмитриевна? — сверкнул улыбкой сын бургомистра.
— Рада встрече, — улыбнулась через силу.
Разговор родителей об этом мужчине я помнила. Правда, всё пошло не по плану мамы. Теперь мне было куда от него улизнуть и даже причина, чтобы покинуть вечер.
— Я тоже очень рад. Признаться, я думал, что вечер будет скучным. Даже потанцевать будет не с кем. Вы же подарите мне танец?
— Разумеется.
