Тайны советского хоккея - [34]

Безусловно, условия для работы были разные. В СДЮШОР имелись достаточные средства на инвентарь, был свой искусственный лед. В «Динамо» и ЦСКА тренеры из бывших игроков получали еще и за «звездочки». Это было терпимо. А вот в обычных профсоюзных клубах тренерам жилось хуже. Кроме того, и возможности там были скромные.

Я хорошо помню многие клубы, которые из года в год выживали. И их тренеров смело можно назвать энтузиастами. Они работали, считайте, за идею. Стадионы, на которых базировались клубы, как правило, были простенькими – с небольшими раздевалками, минимальным штатом сотрудников, не везде были комбайны для заливки и чистки льда. Собственно, комбайны – это громко сказано – обычные переоборудованные машины «ГАЗ-59». В общем, ничего лишнего. Тренеры сами лед заливали, с помощью болельщиков в перерывах между периодами этот лед чистили. Вот такие клубы и коллективы физкультуры были немалой составляющей частью советского хоккея – самого лучшего в мире. Перспектив развития – никаких, и сами тренеры, разговаривая между собой о проблемах, подчеркивали – хуже бы не было. Чемпионатом столицы в городском спорткомитете занимался всего один специалист, в семидесятых, восьмидесятых – был известный судья Игорь Прусов, он же с кем-то из тренеров школ тренировал юношеские сборные Москвы, выступавшие на всесоюзных Спартакиадах.

Все остальные, включая председателя столичной федерации, руководителей комитетов, комиссий и так далее – были общественниками. Бывало, на заседаниях спортивно-технической комиссии ее председатель, преподаватель МАИ и бывший игрок «Локомотива» Леонид Астапов высказывал претензии по поводу комплекса проблем, но не было случая, чтобы спорткомитет что-то изменил к лучшему. Не потому, что его руководство негативно относилось к хоккею, – возможностей не было. Все средства находились в городских советах ДСО, и были они мизерными.

У того же Ивана Трегубова, старшего тренера ХК «Алмаз», у которого мне не раз довелось побывать в гостях – на тренировках, матчах первенства Москвы, все было по минимуму – и зарплата, и форма, и инвентарь. Причем вратарских доспехов было в обрез, и голкиперы после тренировок сдавали щитки, панцири, ловушки в кладовую, и их тут же забирали вратари других возрастных групп.

Приобретение инвентаря было делом на редкость ответственным. С тренера, который в этом деле ничего не решал, руководители клуба строго спрашивали, если чего-то не хватало. Вообще ситуация была парадоксальная. В отделе хоккея Московского спорткомитета существовала разнарядка на приобретение по безналичному расчету хоккейного верха, защитных доспехов, клюшек. Естественно, заранее все делилось между клубами. Но это «все» надо было достать, попасть в магазин, где был так называемый лимит на продажу. Знали, конечно, тренеры заветные места и носились по Москве с пластиковыми пакетами, в которых лежала бутылочка хорошего коньяку – в подарок директорам магазинов и другим ответственным торговым работникам, кто все это по закону выписывает и выдает. И покупалась бутылка на собственные деньги. Случалось, тренер, получая инвентарь, оставлял в магазине в знак благодарности пяток клюшек, коньки с ботинками, которые затем, естественно, уходили за наличные. Это была взятка, но кому до этого было дело. В клубе оставленный в магазине инвентарь со временем, как говорили, списывался.

В то время директора спортивных магазинов и их заместители считались важными уважаемыми персонами. Были среди них порядочные люди. Например, работал в магазине на Красной Пресне замом Борис Иванович Никитин, никогда тренерам не отказывавший. И, как говаривал герой Павла Луспекаева таможенник Верещагин, мзду с тренеров не бравший. Были и принципиальные тренеры, не желавшие директорам отстегивать. И у них всегда было больше нервотрепки с приобретением инвентаря. Говорили – нет лимита, и доказать ничего было нельзя. Человек уходил, как-то выбирался из ситуации. Ничего себе, любимая работа. А оставшиеся клюшки, коньки и так далее уходили «налево», например, в коллективы физкультуры, чьи инструктора, получив в месткомах материальную помощь, могли магазинных начальников подмазать.

В СДЮШОР при командах мастеров с формой меньше возились, как я уже отмечал, условия там были лучше. И школы во время перестройки выжили. Что же касается клубов, то они один за другим прекратили существование. Многие мальчишки потеряли возможность играть в хоккей. И талантливой молодежи стало заметно меньше, ибо именно в клубах в разные годы начинали играть многие знаменитые хоккеисты. В «Метеоре» на Кутузовском проспекте Владимир Крутов, на «Красном Октябре» в Тушине – Владимир Петров и Виктор Тюменев, в ФК «Серп и молот» – Александр Якушев и Александр Пашков, в «Торпедо» – Виктор Шилов, в «Крыльях Советов-1» – Игорь Дмитриев. И этот список легко пополнить. Позднее, после распада СССР, когда в Москве по инициативе правительства города, а точнее – Валерия Шанцева, вице-мэра столицы и президента городской хоккейной федерации, построили в префектурах полтора десятка катков с искусственным льдом, вновь появился второй эшелон московского хоккея.