Тайны советского хоккея - [32]

Так жили все, кто в то время выезжал за рубеж. Кроме того, в Москве мне выплачивали часть зарплаты в рублях, где-то 30–40 процентов, суммы незначительные. Но за два года накопились неплохие деньги. И с них я после возвращения заплатил партийные взносы. Лишь затем мне выдали партийный билет, который я перед выездом сдал в ЦК КПСС. Как платили игрокам, я не знал, там об этом никто не скажет.

Во второй раз я отправился в «Йокерит» накануне распада СССР – в ноябре 1990 года. Моим оформлением занимался уже «Совинтерспорт». Ситуация, безусловно, изменилась, но проценты все равно были грабительские, да еще в первый год пришлось Спорткомитету СССР кое-что отстегивать. Потом, когда Союз развалился, я платил «Совинтерспорту» уже как моему агенту. В общем, от финской зарплаты я имел 60 процентов, и это были нормальные деньги. Вот только, откровенно говоря, получать их всегда было неудобно. Выдавали зарплату в торгпредстве, а она у меня была раза в три выше, чем у посла. И кое-кто на меня косо посматривал. Но мне финны платили за решение серьезных задач на высоком профессиональном уровне. Сначала пришлось вытаскивать «Йокерит» из кризиса, он на момент моего появления не блистал, более того – мог и покинуть высший дивизион. К счастью, мне удалось найти взаимопонимание с хоккеистами, и команда смогла сохранить место в группе сильнейших команд. А в следующем сезоне мы выиграли чемпионат Финляндии».

В еще более сложной ситуации оказался заслуженный мастер спорта Виктор Цыплаков, который в 1972 году отправился по просьбе австрийцев в клуб «Клагенфурт», через который прошли многие наши соотечественники. В его контракте значилась ежемесячная зарплата в размере 1000 долларов США. Однако хоккеист получал на руки всего 200.

«До меня в Австрии, в любительском венском клубе, играли Юрий Морозов и Валерий Никитин, – рассказывает Виктор Васильевич. – И перед отъездом я у Юрия Ивановича поспрашивал про житье-бытье, получил соответствующие инструкции, что и в каких количествах с собой везти. Мы точно знали, что денег, которые будем получать в Австрии, не хватит. И мы с Юрием Глуховым, который стал тренером «Клагенфурта», прихватили с собой пару рюкзаков с продуктами.

Приняли нас доброжелательно, сообщили, где будем жить, что нам на двоих выделена машина.

Тут же в аэропорту сказали, что сразу нужно ехать на сборы, и предложили перевезти все вещи по месту жительства. Водитель автобуса взялся помочь, но рюкзак с консервами поднять не смог. Хозяева клуба поселили нас у бывшего хоккеиста «Клагенфурта» Ганса Кнабеля, человека взрослого, хозяйственного. У него в доме был прекрасный погреб, в котором хранились различные овощи, которые разрешали брать. До сих пор помню, как мы варили кастрюлю картошки, потом клали туда пару банок тушенки, все это солили, перчили, перемешивали, и – обед готов.

Хозяева относились к нам с пониманием, они знали о наших проблемах. А в клубе вообще в ужас пришли, когда просочилась информация, что львиную долю зарплаты у нас отбирают. Надо сказать, там, кроме нас, чистых профессионалов не было. Игроки работали в разных местах. Помню, один парень трудился на автозаправке, так он нам так и говорил – приезжайте, налью вам бесплатно бензин.

Вернувшись в Москву, я несколько лет не то что есть, видеть эту тушенку не мог. Кроме того, наверное, из-за боязни, что не вернемся, мне не разрешили взять с собой жену и детей. Поэтому, отыграв два сезона в Австрии, став двукратным чемпионом этой страны, я отказался продлять контракт».

Известный вратарь московского «Динамо» и сборной СССР Владимир Мышкин не предполагал, что ему придется ехать за границу – опытный неоднократный чемпион мира, олимпийский чемпион, офицер, вроде бы с ним должны были считаться. Но что делают деньги! Когда есть возможность заработать, ничего не делая, все становятся напористыми, целеустремленными, способными горы свернуть.

Президент ХК «Динамо» Александр Стеблин, не поставив в известность Мышкина, решил все вопросы, связанные с его отъездом в финский клуб «Лукко». Вызвал Владимира и просто сказал ему – поедешь играть в Финляндию. И тут же Мышкина рассчитали, уволили из армии и отправили в скромную команду, которую ему пришлось вытаскивать в высший дивизион в переходных матчах. По жилью проблем не было. Выделили машину, но поначалу зарплата была скромная. Тогда Мышкин связался со Стеблиным, попросил помочь, и тот сумел добиться прибавки.

Как рассказывал Владимир, это были небольшие деньги, на которые можно было нормально питаться, покупать что-то из одежды. И все. Вот позднее, когда он отправился в Швейцарию, условия были вполне достойные. Но Мышкин в нашем разговоре специально подчеркнул, что за рубежом просто так деньги не платят. За них нужно отрабатывать по полной программе. И ему приходилось заниматься с вратарями не только команды мастеров, а и всего клуба, от голкиперов молодежной команды до самых маленьких. Нагрузки были приличные, по пять часов в день.

Вплоть до распада СССР и даже чуть позже все, кому не лень, пытались заработать на хоккеистах. В начале 90-х годов появилось немало пронырливых молодых людей, решивших стать хоккейными агентами. Они крутились вокруг наиболее одаренных хоккеистов, предлагая им свои услуги. И поскольку уехавшие за океан раньше Серж Ханли и бывший саратовец Марк Гандлер, также проживавший в США, всех охватить не могли, неплохо устраивались и новоиспеченные россияне. В принципе это были, да и есть за редким исключением, симпатичные ребята, совсем не глупые, правильно воспользовавшиеся ситуацией.