Тайны смотрителя маяка - [45]

Смотритель взял паузу, чтобы отхлебнуть чаю и съесть конфету.

— И разобрался? — дрожащим от волнения голосом спросил Ванька.

— Разобрался, как видишь, раз до сих пор жив, — ответил смотритель. — Я его потом встретил, спросил: «Ну как, Ленька, с теми двоими?» Он хмыкнул этак удовлетворенно и говорит: «Решил я с ними, уладил все. Больше не возникнут».

— Так… так что, он сам их убил, а тела спрятал? — пролепетала Фантик.

Смотритель таинственно усмехнулся:

— Кто знает… О таких вещах не спрашивают. Может, убил. А может, так напугал, что они теперь не ближе чем за двести километров от наших мест браконьерствуют. Я одно знаю. Он мне сказал тогда: «Я, Севериныч, твой вечный должник, и проси чего хочешь!» Вот я и попросил. Снимись, говорю, для программы этих ребят, ребята хорошие. Мне он отказать не смог. Да вот варенье-то не забывайте, берите…

Глава XI Мое озарение

Домой мы шли притихшие и чуть ошалелые. Прав был отец: от рассказов Виссариона Севериновича у любого голова закружится и перестанешь соображать, на каком ты свете.

Перед уходом он успел тихо спросить у меня:

— Так во сколько вы будете возле бакенов?

— В десять, — ответил я.

— Хорошо. — Он кивнул и подмигнул мне.

Значит, в десять вечера он на несколько минут отключит маяк…

— Как по-твоему, Птицын действительно убил тех двоих? — понизив голос, спросил Ванька.

— Чепуха! — рассмеялся я. — Очередная «пуля».

— Но как-то очень правдоподобно он все рассказывал, — поежилась Фантик. — С такими подробностями…

— Еще бы! — сказал я. — Если бы он неумел загибать со всеми правдивыми подробностями, он бы не был так знаменит!

— Но ведь что-то все-таки было? — настаивала Фантик.

— Что-то было, — согласился я. — Совсем невинное и абсолютно непохожее на то, что он нам поведал. Было какое-то мелкое событие, которое он использовал как трамплин…

— Но ведь нельзя исключать, что он рассказал правду, — сказал Ванька.

— Во всяком случае, Птицын действительно был ему чем-то обязан и поэтому согласился на съемки, факт, — сказала Фантик. — Он переговорил с Птицыным, и…

— И Птицын согласился, да, — кивнул Ванька. — Только если вся эта история — «пуля», то непонятно, чем смотритель сумел его убедить.

— Деньгами, ясно, — заметила Фантик. — Или все-таки согласился оплатить за ту старую услугу.

— Да бросьте вы! — фыркнул я. — Неужели даже вы попались на его россказни?

— Но ведь у него все выходит так правдиво… — сказал Ванька.

— «Правдиво»! — иронически скривился я. — Но ты-то его знаешь! Я еще понимаю, если бы на его байки клюнули посторонние — те же яхтсмены, например…

Тут Фантик и Ванька переглянулись — потому что я так и застыл с открытым ртом, не закончив фразы.

— Что с тобой?!

— Ничего, — сказал я, приходя в себя. — Все в порядке. Кажется, я начал понимать что к чему. Господи, какими же мы были идиотами!

— Ты знаешь, что произошло? — завопили Ванька и Фантик.

— Кажется, да. Но не спрашивайте меня ни о чем. Дайте додумать до конца. Дома я спокойно все расскажу.

Они примолкли, чтобы не мешать мне думать, и лишь порой перешептывались. А я думал, и думал, и думал — и все просто замечательно укладывалось по местам.

Когда мы уже подходили к дому, я попросил Ваньку:

— Слушай, вспомни, что ты сказал мне в той бухточке — перед тем как увидели лису и забыли обо всем на свете!

— Я сказал… — Ванька наморщил лоб. — А что, это так важно?

— Возможно.

Я помнил, что Ванька сказал нечто, наведшее меня на разные толковые мысли, но что же это было такое и что за мысли закопошились во мне? Появление лисы все перебило, и теперь я не мог вспомнить.

— Ну, я сказал… — Ванька сокрушенно вздохнул. — Не помню.

— Постарайся вспомнить, а?

— Да чего стараться? — вмешалась Фантик. — Мы просто говорили о том, что в этой бухточке удобно прятаться.

— Всего-то? — недоверчиво переспросил я.

— Да, точно, больше ни о чем, — уверенно подтвердил Ванька. — Теперь я вспомнил.

Значит, на мысли меня навело само слово «прятаться», которое тогда показалось мне очень значительным. Но что же я в нем разглядел?

Мы пришли домой. Отец с дядей Сережей еще не вернулись, а наши мамы как раз взялись за приготовление большого грибного жаркого на ужин.

— Ну? — в один голос спросили Ванька с Фантиком, когда мы прошли в нашу с Ванькой комнату.

— Значит, так, дорогие Ватсоны, — торжественно сказал я. — Это проблема на две трубки… То есть приблизительно на полчаса. Я прошу полчаса меня не дергать, а потом приглашу вас и во всех красочных подробностях поведаю невероятную историю, которой мы оказались свидетелями. Мне надо додумать буквально несколько деталей…

Я вытянулся на кровати и стал думать.

«Итак, кто-то прячется в бухточке и находит лодку Птицына…

Он кладет в эту лодку видеокамеру и плывет вокруг острова к берегу, к гаражам…

Ну и что? Ведь мы и так это предполагали.

Нет, был в этом какой-то момент, который ослепил меня словно молния, едва я его представил. Когда воочию представил на секунду все движения и действия человека, заплывшего в эту бухточку, чтобы спрятаться… И сразу забыл увиденное.

Во-первых, для чего этот таинственный некто заплыл? От кого он прятался?

Он заплыл с видеокамерой, так? Наверное, так. То есть он заплыл, чтобы вынуть пленку из видеокамеры… И наверно, исхитриться потом подбросить видеокамеру на место… Он ведь не ожидал подарка в виде лодки Птицына.