Тайны русской империи - [157]
М. Тагаев весьма подробно говорит о том, как он писал свой труд. Начав в конце 1993 года, он завершил свою работу летом 1994 года в Буйнакске. Отпечатана книга была впервые в конце 1994 года. Все проклятия в адрес русского народа были написаны им еще до чеченского столкновения, так что списать их на раздражение чеченскими событиями никак нельзя.
«Мой труд, — пишет Тагаев, — вначале в рукописи, затем в отпечатанном виде прошел экспертизу самых, на мой взыскательный взгляд, честнейших людей, а также алимов Дагестана. Все, кто прочитал эту рукопись, подтвердили, что она не противоречит Кур'ану (Корану. — М.С.). И это для меня, мусульманина, было очень важно, поскольку стимулировало меня к дальнейшей работе» (с. 8).
Мусульманские радикалы грозят России армией Конфедерации народов Кавказа. «Страшись, империя! — пишет М. Тагаев. — Такого удара не выдержит никто!» (с. 54). Не запугаете! Русские и не такие удары держали, за свою историю превратив в дорожную пыль и хазар, и печенегов, и половцев, и татаро-монгольские орды, и литовцев с поляками, и турок, и Карла XII, и Фридриха II, и Наполеона I, и всевозможных кавказских Шамилей, и Гитлера. Кто будет следующим в этом списке воров-самоубийц, кто станет следующей партией удобрений на наших бескрайних просторах, России все равно. Кто бы ни был, он окончит свою жизнь так, как и все предыдущие.
Автор книги пытается заниматься планетарными, глобальными проблемами, но его историческая подготовка стоит ниже всякой критики. Вот, например, что он пишет о русской военной истории второй половины XIX столетия: «Мы напоминаем тем, кто не знает, и тем, кто знает, но “подзабыл”. Именно в 1856 году Россия, уже называвшая себя империей, вела последние захватнические войны одновременно на трех направлениях и в трех местах: в Фергане это был князь Горчаков, на Кавказе — князь Ермолов, а в Крыму это был князь Долгоруков или Потемкин» (с. 79—80). Конечно, М. Тагаев что-то слышал о русской истории, но помнит ее весьма туманно. В Фергане был не князь Горчаков (это был министр иностранных дел тогдашней Российской империи), а генералы Черняев, Кауфман, а затем Скобелев; на Кавказе — соответственно не князь Ермолов (который был на Кавказе главнокомандующим в 1816—1827 гг. и не являлся князем), а князь Барятинский; в Крыму же в это время ни князя Долгорукова (неизвестно кого М. Тагаев имеет в виду), ни уж тем более Потемкина (умершего еще в XVIII столетии) не было, а командовал русскими войсками светлейший князь А. С. Меншиков, а затем генерал Лидере…
Русский язык М. Тагаева весьма далек от стилистического совершенства, несмотря на то что его обучали этому языку в советских учебных заведениях. Язык его коряв, во многих выражениях пропитан коммунистической фразеологией и не дает возможности правильно выразить желаемую мысль. Например, он пишет: «Мы считаем, что необходимо продолжить борьбу до тех пор, пока ни одной пяди дагестанской земли не будет освобождено от иностранного ига» (с. 35). С такой формой борьбы русским легко согласиться. Или подобный перл стилистики: «Дагестанцы тем и отличаются, что делают то, что или о чем не говорят, а говорят то, о чем не думают» (с. 72).
Зачем мы печатаем отрывки из этой книги — книги, преисполненной ненависти к русскому народу? Печатаем, чтобы излечиться от беспечности, с которой глядим на ненавидящий нас мир, беспечности, ведущей нас к гибели; печатаем, чтобы «изблевать» (святоотеческое выражение в отношении еретичества) интернациональную болезнь русского общества — это индифферентное национальное бесчувствие; болезнь, превращающая русского человека в существо без роду, без племени, безразличное к своим национальным корням. Если мы сами не встряхнемся и не одумаемся, то наши враги заставят вспоминать славное имя русских в кровавых войнах за существование нашей Родины.
Современная ситуация в Дагестане и в других мусульманских республиках накалена до предела: мусульманские экстремисты вроде М. Тагаева призывают объединяться всем оппозиционным антирусским силам для борьбы против единства России, до полного отделения северокавказских земель и построения единого кавказского мусульманского конфедеративного государства.
Борьба интересов и идей не всегда требует войны, она ведется и в «мирные» времена. Национальные интересы и национальные идеи рождаются, живут и умирают вместе с нацией. Нам нужно стать русскими, достойными славы имперских времен.
Итак, как пишет М. Тагаев, «добро пожаловать в мой мир, мир национально-освободительной борьбы, который я вынашивал, как вынашивает мать своего младенца» (с. 8), или, как мы бы сказали, добро пожаловать в мир мусульманского экстремизма, кровавой ненависти и русофобской злобы. Этот мир должен отрезвить тех, которые еще не вышли из коммунистического тумана интернациональной дружбы и не осознали, что у каждой нации есть свои национальные интересы, часто противоположные интересам других народов. И дай Бог, чтобы выносливость и оптимизм русского народа в сохранении империи, о которой говорит и М. Тагаев, не иссякли, дав русским надежду на возрождение русской государственности, а вместе с ней и на национальную свободу.
