С неудовольствием в очередной раз заметил, что и его физиономия изрядно опухла от вина и постоянного недосыпания, а талия стала гораздо объемнее от непомерно обильной еды.
— А женщина? — спросил Хепат, разобравшись, наконец, что к чему. — Разве она захочет уйти?
— Она пусть остается и ждет демона! — рявкнул Конан.
Затем добавил, уже мягче:
— Уходить она не хочет, но рассказала мне, как выбраться отсюда…
— Да, надо уходить, — рассудительно сказал Хепат, — тут мы погибнем от вина и обжорства!
— Не только от этого, — пробурчал Конан.
И, глянув на ухмыляющуюся физиономию гнома, добавил:
— Иди в золотой зал, закажи там припасов в дорогу… Вина — не брать! Только родниковую воду! Я пойду седлать коней.
Лошадей Конан нашел в прекрасном саду, объедающими благоуханные цветы с ухоженной клумбы. Сад примыкал к дворцу и, очевидно, тоже принадлежал демону Уробаху.
Вскоре пришел гном с двумя огромными мешками.
— Провизии много не бывает, — пояснил он, с трудом подтаскивая мешки к лошадям.
Когда все было готово к отъезду, появилась Итилия в черной походной одежде и быстрыми движениями оседлала жеребца, принадлежащего когда-то Актиону.
— Я подумала, что одни вы все же заблудитесь. — Она бросила в седло гибкое тело и тронула пятками коня.
Конан пожал плечами, помог отяжелевшему гному забраться в седло, затем сел сам и только тогда сказал:
— Ну что ж, поехали с нами.
* * *
Обратная дорога представляла собой огромный колодец, непонятной силой вырубленный в толще скал. Винтовая лестница восходила к невидимому отсюда небу. Диаметр колодца был равен длине полета стрелы. Лошади устало поднимались по бесчисленным ступеням.
— Это путь для учеников, которые хотя и преодолели все препятствия на пути в нижние пределы, но пока не смогли стать настоящими колдунами, — пояснила Итилия.
— И что же, они ползут тут по ступенькам? — спросил Хепат, недовольный тем, что постоянно съезжал к крупу лошади.
— Да, они совершают это трудное восхождение. А заодно размышляют, наверное, — она улыбнулась.
— А те, кто сумел стать колдуном? — спросил Конан.
— Те, кто прошел посвящение, могут выбрать или этот путь, или тот, которым вы пришли сюда… но они проделывают его не пешком…
Как бы в подтверждение ее слов, мимо путников со дна колодца что-то с завыванием пролетело и скрылось наверху.
— Именно так… — женщина кивнула. — Этот посвящение прошел.
Когда путники на взмыленных лошадях, наконец, выбрались на поверхность, оказалось, что они находятся в обширной пещере, своды которой терялись в темноте.
— Наверное, не один колдун разбил себе голову, вылетая из колодца, как пробка из кувшина! — захохотал Конан.
— Зря ты так думаешь, Конан, — раздался сверху спокойный голос.
Из темноты медленно, будто привязанный на невидимой веревке, к ним спустился небольшого роста человек в странном расписном халате. Острые черты его лица и цепкие глаза выдавали недюжинный ум.
— Я — Эскиламп, лучший ученик Актиона, сегодня я закончил обучение и прошел посвящение, — дружелюбно произнес человек.
— И что теперь? — пробурчал Конан.
— Теперь передо мной открыт весь мир! — радостно возвестил Эскиламп. — Я должен познакомиться с другими волшебниками. У меня много дел впереди.… Не могу дождаться, когда, наконец, начнется настоящая, интересная жизнь…
— А что с твоим учителем, Актионом? — перебил Конан. — Когда он снова добыл эту проклятую кость, мне показалось, что он немного тронулся умом…
— В известной мере — да! Он не сумел полностью подчинить себе Уробаха… у них сейчас как бы взаимное проникновение.… В любом случае, в этих краях они покажутся не скоро.
— Откуда такая уверенность? — Итилия смотрела на новоиспеченного колдуна подозрительно и дерзко.
— Я связан с учителем неразрывными нитями, о, прекрасная Итилия, — ответствовал Эскиламп, — и я немного вижу будущее. Актион найдет свою смерть в далеком Иранистане через пятьдесят восемь лет. Это печально…
— Ладно, как-нибудь переживем… — Конан направил коня к выходу из пещеры.
— Счастливого пути, Конан! — крикнул вслед колдун. — Мы с тобой еще не раз встретимся, обещаю!
* * *
Окраины Шадизара встретили путников вонью отбросов и многоголосьем нищих и бродяг. Горшечник Ихарп, едва завидев друзей, поспешил затащить их в свою потайную комнату.
— Ты знаешь, Конан, что тебя обвиняют в смерти всеми любимого благородного купца Актиона?! Стражники рыщут повсюду. Придется вам всем пожить у меня тут пару седмиц. Потом, я думаю, все успокоится. Но пока солдаты обыскивают дома и харчевни, схоронитесь тут.
Конан мрачно осмотрел знакомую комнату-склеп и повернулся к друзьям:
— Знаете… я вот думаю — и с какой стати мы так быстро ушли из хрустального дворца демона Уробаха?..
