Тайны дома Романовых - [57]

Из-за своей редкой красоты, силы и высокого роста он был взят камер-лакеем к Петру Федоровичу и стал одним из его ближайших и доверенных людей.

Он понравился и Екатерине, и она тоже подружилась с ним, шутливо называя его «сынком», а Чернышов ее – «матушкой». В мае 1746 года де Виейра застал Чернышова и Екатерину возле спальни Великой княгини, донес об этом Елизавете, – и та распорядилась арестовать Чернышова и его братьев.

Два года просидел Чернышов в заключении, а потом был отправлен на службу – далеко на Урал, на границу с Сибирью, в Оренбург, в армейский полк.

Эти подозрения основывались не более чем на сплетнях, потому что, кроме братьев Чернышовых, были допрошены и Петр с Екатериной, и другие их придворные, но никаких доказательств найдено не было. Однако несмотря на невиновность Екатерины, приставленную к ней обер-гофмейстерину Чоглокову постигла опала, так как она не только не добилась того, ради чего была приставлена к молодым супругам, но и не замечала очевидного, о чем, кроме нее, знали все придворные: а именно, что ее собственный муж обер-гофмейстер и камергер Николай Наумович Чоглоков смело заглядывается на Екатерину и одновременно откровенно волочится за фрейлиной Кошелевой, что брат мужа императрицы Кирилл Разумовский тоже открыто бросает влюбленные взоры на жену Петра Федоровича, а последний, пренебрегая всеми правилами приличия, откровенно увивается вокруг любой юбки.

Чоглокова отставили от должности, назначив вместо него гофмаршалом двора Петра Федоровича князя Репнина, который был полной противоположностью Чоглокову – умным, честным, спокойным и добрым человеком.

К этому времени произошел окончательный разрыв отношений между Петром и Екатериной. Тому способствовало многое, но наиболее сильное и неблагоприятное впечатление произвело на Екатерину то, что ее муж начал проявлять еще и жестокость по отношению к животным.

Сначала Екатерина стала свидетельницей того, как во время игры в солдатики, слепленные, кстати сказать, из теста, выскочившая из-под пола крыса прыгнула на бруствер игрушечной крепости и съела одного из часовых. Кто-то из партнеров Петра, забавлявшихся вместе с ним игрой в солдатики, поймал крысу, и над ней был учинен военно-полевой суд, после чего преступницу под барабанный бой повесили.

Кроме того, Петр поселил в своих комнатах, расположенных рядом со спальней Екатерины, целую свору собак и под видом дрессировки постоянно истязал их.

От собачьего воя Екатерина буквально не знала куда деваться, но августейший дрессировщик был неумолим.

Молодая женщина сначала скучала в одиночестве, потом с головой погрузилась в книги, а досуги проводила на охоте, на рыбалке, занимаясь, кроме того, танцами и верховой ездой.

Как и следовало ожидать, таких невинных забав оказалось недостаточно для сильной, молодой женщины, обладавшей к тому же более чем пылким темпераментом.

Роман Екатерины с графом Сергеем Салтыковым

Ее первым любовником стал камергер Петра Федоровича Сергей Васильевич Салтыков.

Салтыков был двумя годами старше Екатерины. Он принадлежал к старшей линии знаменитого рода Салтыковых, известного с XIII века. Его отец – граф и генерал-аншеф Василий Федорович Салтыков – был родным братом царицы Прасковьи Федоровны, жены царя Ивана Алексеевича, и таким образом приходился Елизавете Петровне родней. Немаловажно было также и то, что Василий Федорович Салтыков был женат на княжне Марии Алексеевне Голицыной, чьи многочисленные родственники пользовались популярностью в гвардейских полках, и немалое число их оказалось на стороне Елизаветы Петровны.

В 1750 году двадцатичетырехлетний Сергей Васильевич Салтыков женился на фрейлине императрицы Матрене Павловне Балк – племяннице уже известных нам, близких к Петру I и Екатерине немцев Балков и Монсов. Благодаря обширным родственным связям, а также своей редкой красоте, Сергей Салтыков, став камергером Великого князя Петра Федоровича, одновременно стал душой «малого» или, как его называли, «молодого» двора. Он не пропускал повода постоянно появляться возле Екатерины.

Однажды «Сергей Салтыков, – пишет Екатерина, – дал мне понять, какая была причина его частых посещений… Я продолжала его слушать; он был прекрасен, как день, и, конечно, никто не мог с ним сравняться ни при большом дворе, ни тем более при нашем. У него не было недостатка ни в уме, ни в том складе познаний, манер и приемов, какие дают большой свет и особенно двор. Ему было 25 лет; вообще, и по рождению, и по многим другим качествам это был кавалер выдающийся… Я не поддавалась всю весну и часть лета».

Как-то во время охоты на зайцев, оставшись наедине с Екатериной, Салтыков признался ей в страстной любви. Ответному чувству Екатерины способствовало то, что Петр Федорович в это время стал волочиться за девицей Марфой Исаевной Шафировой – внучкой петровского сподвижника барона П. П. Шафирова. В это же время Елизавета Петровна запретила Екатерине ездить верхом по-мужски, а не амазонкой, утверждая, что именно поэтому у нее и нет до сих пор детей. Вслед за тем Елизавета Петровна присмотрела в Ораниенбауме хорошенькую молодую вдовушку художника Грота и через придворных стала склонять ее к любовной связи с Петром Федоровичем.