Тайны далекой звезды - [4]

– Не сходи с ума, – вмешался Тэл. – Ты что, забыл, кто мы? У нас у всех одинаковая судьба, мы все товарищи. Слушаем тебя.

Роб никак не мог успокоиться:

– Мне нечего говорить. Все равно вы не поверите.

– Послушай, Роб, – сказал Джо. – Чем же ты виноват, если следственная комиссия написала в заключении ПКК? Даже если Шарки сказал правду, речь ведь не о тебе, это твой отец допустил…

– Запомни раз и навсегда, Джо! Мой отец не имеет никакого отношения к ПКК.

Не скрывая раздражения от тона Роба, Бай тихо спросил:

– Только по той причине, что он твой отец?

– Да, для меня этого достаточно.

Роб повернулся и выбежал из класса.

Поднимавшиеся на эскалаторе из подземных помещений вместе с Робом ученики о чем-то спрашивали его. Но он так погрузился в свои мысли, что ничего не ответил им, чем вызвал их удивленные взгляды. Автоматическая лестница освещалась тонким лучом солнечного света сверху. Лифт поднял Роба на поверхность земли. Здесь, на большой площадке, было много ребят, спешащих на занятия по своим классам. Площадку закрывал прозрачный купол, укрепленный в горных скалах. С восточной стороны возвышались белые утесы, похожие на раскрошившиеся стены из мела. Между школьным городком и двумя туннелями, пробитыми в горах, пролегла крытая магистраль. По другую сторону туннелей находился город, невидимый из городка. Деллкарт-4 была бесцветной, холодной планетой под тусклым солнцем.

Если бы все шло, как прежде, Роб пошел бы сейчас в хранилище и забрал все свои учебные кассеты за четверть. Перед следующим уроком он заскочил бы в кафе под землей, чтобы выпить чашку питательного бульона за угловым столом, который Роб, Тэл и остальные их друзья считали своим по праву старших школьников. Но в это утро все было иначе.

Роб опять отправился вниз на другом эскалаторе – в общежитие. Войдя в свою комнату, он сел и начал пристально смотреть на небольшую, обрамленную платиновой рамкой фотографию отца, которая стояла в уголке его учебного стола рядом с читающим устройством.

Черты лица сына и отца имели большое сходство, включая и крупный нос, придававший мужчине на фотоснимке властный вид, который только начинал проявляться во внешности Роба. Капитан Дункан Эдисон погиб в возрасте сорока одного года. Волосы отца были с небольшой проседью. На воротнике его военной формы поблескивали летные знаки различия, сделанные из золота.

– Верь в меня! – Робу казалось, что отец говорит с ним со снимка.

– Я верю, – подумал Роб. – Ты мой отец – и этим все сказано.

Но все ли?

Роб даже мысли не допускал, что можно согласиться с выводом комиссии о ПКК. Но когда у него возникал конфликт наподобие того, как сейчас с Шарки, Роб не находил убедительных доказательств, чтобы заставить и других поверить в невиновность отца. Мысль об отсутствии веских доводов, постоянно мучившая Роба на Ламбет-Омега, но оставившая его в покое с тех пор, как он уехал из того интерната, снова начала терзать душу.

Тень от погибшего ССК как бы пролегла из прошлого в настоящее, всколыхнув в памяти минувшее событие, происшедшее в том другом космосе, на расстоянии многих световых лет.

Прозвенел звонок. Роб вскочил. Он опаздывал на следующее занятие.

Роб даже не сразу вспомнил, какой сейчас будет урок. А, да. Семинар, посвященный ранней галактической форме правления, 2175—2250 годы нашей эры. Занятие будет вести учитель, о котором известно, что он проваливает на экзамене половину учеников из каждого класса. Роб тряхнул головой, чтобы прийти в себя, и вышел из комнаты.

На пути Робу встретился еще какой-то студент и заговорил с ним о гравибольном соревновании, которое должно состояться сегодня днем. Роб не обращал на него внимания.

Он думал о предстоящей встрече со своим воспитателем вечером. Отметки по поведению испортят ему весь табель. Все говорило о том, что последняя четверть закончится неудачно.

2. НАСТАВЛЕНИЯ РОБОТА

Точно в назначенное время Роб позвонил в комнату воспитателя.

– Входите.

Голос, прозвучавший изнутри, привел в движение дверь. Она заскользила в сторону на невидимых роликах. Роб вошел в маленькое помещение.

– Добрый вечер, мистер Эдисон, – сказал закрепленный за Робом воспитатель. Его голос имел необычное звучание – это был голос машины, похожий на кваканье лягушки, знающей все языки и говорящей в металлическую воронку. Воспитатель тщательно выговаривал каждый звук, что делало его речь более четкой, чем человеческая.

– Здравствуй, Эксфо, – ответил Роб.

Он старался не смотреть на два кристаллических фотоэлемента, расположенных на голове воспитателя приблизительно так же, как глаза человека. Роб знал, что робот не заметит этого. Однако, как и многие другие воспитанники интерната, Роб очень привязался к своему Эксфо за последние два года и, сам того не сознавая, приписывал ему все свойства и черты характера живого человека.

Робот Х-4 расположился в специально оборудованном кресле. Воспитатель мог и не садиться, он сел для того, чтобы его подопечный чувствовал себя уютнее. Роб опустился на ковшеобразное сиденье лицом к Эксфо. Перемещающиеся платины на щеках робота изменили свое положение, от чего его рот растянулся совсем по-новому, а в уголках рта появилось что-то наподобие улыбки.