Тайное знание. Секреты западной эзотерической традиции - [60]

. Династия Сун прекратила существование не по собственной слабости, а по внешним причинам, связанным с вторжением монголов. Эти дикие всадники господствовали в Китае на протяжении почти девяноста лет. Династия Мин восстановила Китайское государство, поддерживая стабильность с помощью возврата к древней священной мудрости прошлого. Китайцы знали, что их государство является культурным центром мира. Иностранные купцы должны приезжать в Китай за плодами китайской культуры – Китай не будет выходить в мир. Из Китая поступали не только экзотические товары, такие как шелк и фарфор, но и медицинские знания, которые попадали в Европу через арабов, и изобретения, такие как книгопечатание и порох, все то, что полностью преобразило облик не только Европы, но и всего мира.

Мудрость даосизма, культурное наследие китайской цивилизации и прочная, отлаженная имперская система – все это вместе способствовало созданию защиты не только от нашествий христианских католических миссий, но и от проникновения европейской культуры[311]. Христианам, впервые принятым при дворе императора, пришлось резко изменить свое мнение, поскольку к ним отнеслись не как к проповедникам высшей мудрости, а как к ученикам низшей культуры – горькая пилюля для высокомерных европейцев. Европейцы очень поздно проникли в Китай, а когда появились, то стали воевать, а не обращать в свою веру и занялись торговлей, чему всячески препятствовали китайские власти. Речь идет о торговле опиумом. Китайцы быстро пристрастились к опиуму, что и требовалось британским политикам. Торговля опиумом привела к так называемым «опиумным войнам»[312]. В результате этих конфликтов Китай попал под политическое, экономическое и научное влияние Запада.

Первые колонисты вступили в конфликт с народами и культурами, которые сопротивлялись христианству, но вскоре были найдены другие средства, с помощью которых одновременно решались две задачи – завоевание и экономическая эксплуатация. Европейские народы, исповедовавшие христианство, в полной мере овладели правилами игры «разделяй и властвуй». Любые конфликты подчиненного народа, произошли они по расовой, этнической, религиозной или иной причине, беззастенчиво использовались колониальной державой для собственной выгоды. В Африке соперничество между племенами, а позже напряженные отношения между купцами и африканцами зачастую были верным путем к господству; в Индии этому способствовал конфликт между мусульманским и индуистским населением, в Азии – соперничество между коренными народами и вездесущими китайскими предпринимателями; в Палестине арабо-еврейские разногласия не только открыли прямой доступ к власти, но и посеяли семена более поздних конфликтов.

Нет ничего удивительного, что духовный и политический лидер, возглавивший движение за независимость Индии, Махатма Ганди, связывал грех и с духовностью, и с политикой. Ганди был твердо убежден, что все грехи являются производными от himsa, главного греха. Для него самым страшным грехом был attavada, разновидность himsa, то есть «грех обособленности» – от природы, от собрата и, в конечном итоге, от Бога[313]. Согласно джайнизму, тот, кто победил этот грех, тот победил и остальные. «Обособленность «я» открывает путь к ошибке и греху, а спасение означает уничтожение этой обособленности». Слова Махатмы Ганди, что он является неотъемлемой частью целого, перекликаются с высказыванием Джона Донна, настоятеля собора Святого Павла: «Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в Море береговой Утес, меньше станет Европа, и также если смоет край Мыса и разрушит Замок твой и Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством».

Никто, к счастью или к несчастью, не может изменить историю, единственное, что мы можем сделать, – это извлечь из нее уроки. Во времена глобального кризиса надо оглянуться назад, чтобы понять, что привело к институционализации неравноправия и несправедливости. Те, кто не делают выводы из истории, осуждены повторять прежние ошибки. У нас нет времени, позволяющего расширить допуск на возможные ошибки, поскольку научно-промышленная революция и все, что явилось ее следствием, привело к полному отчуждению человека от природы.

Глава 16 ДВЕ РЕВОЛЮЦИИ, ИЗМЕНИВШИЕ МИР

 Исследуя корни нашего нынешнего экологического кризиса и его связь с наукой, технологией и экономикой, мы должны пересмотреть истоки формирования научного мировоззрения, в результате которого реальность была приравнена к машине, а не к живому организму; тем самым была получена санкция на владение как природой, так и женщиной. Вклад таких «отцов-основателей» современной науки, как Фрэнсис Бэкон, Уильям Гарвей, Рене Декарт, Томас Гоббс и Исаак Ньютон, требует новой оценки[314].

Итальянский Ренессанс был очевидным, ощутимым и наглядным проявлением плодов тайной мудрости. Этот стремительный поток изменившегося восприятия вскоре превратился в наводнение сомнительных интеллектуальных усилий, затопившее мир подобно приливной волне нового сознания, безжалостно сметающей старые представления и обогащающей ум «новых людей науки» представлениями, которые с тех пор продолжают изменять и преобразовывать мир. Лидеры вновь возникающих обществ не были, как в прошлом, людьми знатного происхождения. Подобно кардиналам и художникам Ренессанса, инициаторы промышленной революции, философы, экономисты, изобретатели и промышленные магнаты с гордостью заявляли, что являются людьми незнатного происхождения