Тайное увлечение - [50]

– Проклятие! Я снова забыл, что ты бессердечная янки с Востока, которой нужны только деньги!

– А я иногда забываю, что ты преступник.

– Ну мы и парочка, ты не находишь?

– Ага.

– Но тебе понравилось? Признайся, понравилось?

– Сам знаешь.

– Хочешь попробовать еще раз?

– А сможешь?

– А ты погляди.

Рейвен не смогла удержаться и погладила торчащую твердую плоть. Она делала это осторожно, пока он не показал ей, как ему приятнее всего. Застонав, он притянул ее к себе.

– Господи, Рейвен, ты знаешь, как приятно сознавать, что сейчас ты вся моя.

– Но не всегда.

Он снова бросил ее на смятые простыни и стал гладить ее бедра.

– И что же?

– Помни, тебе неподвластны мои мысли.

– Вряд ли это имеет такое большое значение. Ведь мне принадлежит твое тело.

Неожиданно тихо скрипнула входная дверь в номер. Они замерли, прислушиваясь к осторожным шагам, которые раздавались все ближе.

Слейт потянулся было за «кольтом», но вспомнил, что оставил его в своем номере. Проклиная собственную глупость, он набросил на Рейвен покрывало и соскользнул с постели, стараясь не попасть в поле видимости открытой двери.

– Я знаю, что ты здесь, техасец, – услышали они грубый мужской голос.

У Рейвен ёкнуло сердце. Хэнк. А она забыла предупредить Слейта о том, что Хэнк угрожал ему, когда они были на вокзале.

– Убирайся из моего номера! – крикнула Рейвен.

– Ты задал ей жару, а, техасец?

Слейт натянул брюки, жестом показав Рейвен, чтобы она оставалась в постели.

– Она вскрикивала, когда ты показывал ей, для чего ее создал Бог, техасец?

– Убирайся, – снова закричала Рейвен.

– Никуда я не уйду, распрекрасная девушка Харви. Я застал твоего техасского любовничка там, где надо. Я при оружии, а он гол, как младенец. Когда я разделаюсь с техасцем, он уже тебе не пригодится. – Голос Хэнка все приближался.

– Слейт ушел, – как можно спокойнее отозвалась Рейвен.

– Девушке Харви не пристало врать. Мы на четвертом этаже, а он не выходил. Вряд ли у него выросли крылья, и он улетел в окно. Он все еще с тобой. Покажись, техасец. У меня с собой охотничий нож, и я кое-что тебе немного укорочу, чтобы ты не важничал.

Рейвен стало страшно, и она начала отползать по постели в сторону Слейта. Он приложил палец к губам, призывая ее молчать.

– Твоя женщина у меня на прицеле, техасец. Лучше выходи. Мне все равно, в каком она будет виде, когда я выстрелю. И так сойдет.

Рейвен замерла. Она попала в поле зрения Хэнка: он целился в нее из «кольта».

Слейт увидел это и вышел на середину комнаты.

– Хороший мальчик, – сказал Хэнк. – А теперь подними руки, техасец. И не шали. Я этого не люблю и могу отыграться на прекрасной леди.

– Уходи, Хэнк, и я забуду, что ты здесь был, – предложил Слейт.

– Я не дурак. Техасцы злопамятны. Они ничего не забывают.

– У меня слово крепкое. Давай уходи, и никто никогда ни о чем не узнает.

– Я же тебе сказал, что я не дурак. Ты потом наверняка засадишь мне пулю в спину.

– Нет. Даю слово. А теперь уходи.

– Заткнись, техасец. Я устал от твоих разговоров.

– Послушайся разумного совета, Хэнк…

– Еще одно слово, и пулю получит женщина.

Слейт замолчал, примеряясь, как бы ему напасть на Хэнка.

Рейвен оглядела комнату. Пока Хэнк отвлекся на Слейта, надо было что-то сделать, прежде чем он их застрелит. Слейт сделает все, что скажет Хэнк, лишь бы спасти ее. Возможно, она все-таки значит для него больше, чем ей казалось. Но сейчас не время об этом думать. Надо действовать.

Ее сумочка лежала на туалетном столике. В ней был «кольт» се отца. Ей очень не хотелось, чтобы мужчины узнали, что она умеет стрелять, но спасти жизнь Слейта и свою сейчас было важнее, чем не раскрывать своего инкогнито. А потом она придумает, как объяснить, откуда у нее пистолет.

Все еще держа на прицеле Рейвен, Хэнк вошел в комнату, но все его внимание было поглощено Слейтом.

– А теперь, женщина, я хочу, чтобы ты связала техасца.

– Я не умею, – ответила Рейвен, одновременно надевая халат и завязывая пояс.

– Учись. Возьми свои черные чулки и свяжи ими своего дружка.

– Зачем? – возразила Рейвен. – Лучше делай, как сказал Слейт. Сейчас же уходи, и мы никому ничего не расскажем.

– Слишком поздно. Я намерен взять то, что принадлежит мне, и наказать человека, который попытался у меня это отнять. Так что заткнись и бери чулки, не то мне может надоесть, и я сделаю в тебе парочку дырок.

– Если начнешь стрелять, на звуки выстрелов прибегут люди, – предупредил Слейт.

– Может, и прибегут, но для вас двоих уже все будет кончено. К тому же сейчас вечер, все заняты своими делами. Могу поспорить, что на этаже никого нет.

Рейвен подумала, что Хэнк, скорее всего, прав, но промолчала.

– Давай связывай его, да побыстрей!

– Делай, как он говорит, Рейвен. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня.

– Я не собираюсь делать ей больно, если только ты не вынудишь меня, техасец. Я собираюсь сделать ей приятное.

Рейвен решила, что нужно выиграть время. Надо притвориться, что она согласна подчиниться требованию Хэнка, прежде чем сделать следующий шаг. Она подошла к туалетному столику, выдвинула ящик и вынула из него два черных чулка. Одновременно она взяла сумочку, надеясь, что Хэнк ничего не заметит.