Тайное свидание - [50]

Может, именно здесь и состоится празднество?

— Не смешно ли — подземную улицу назвать «Михарасу Гиндза»?

— Наверно, название местности — Михарасу: широкий обзор. А с этого холма, пожалуй, и Фудзи можно увидеть.

— Вам не кажется это опасным? Ведь расширь они улицу еще немного, и достигли б фундамента старого здания клиники.

— Ну, фундамент обычно кладут очень глубоко.

— А разве подземная улица не глубже?

— Вы, наверно, не представляете себе планировки этого здания: там, где вы прятались, — третий этаж старой клиники.

— Да что вы?

— Тогдашний директор приказал засыпать все больничные корпуса. Он страдал манией страха перед воздушными налетами или чем-то в этом роде…

По земле застучали тяжелые крупные капли дождя. Девочка ловила их ртом и вдруг запела неприятно взрослым голосом. Может быть, это и впрямь была фраза из песни:

— Как бы ни хмурилась погода, в моих воспоминаньях всегда ясное небо…

Под напором толпы, которая, спасаясь от дождя, двинулась в подземную улицу, мы тоже нырнули под неоновую арку. Сначала улица мне показалась обычной, и фонари обычные — в форме ландышей. Как и на улицах клиники, главное место здесь занимали цветочный и фруктовый магазины, магазин постельных принадлежностей, товаров для рукоделия, а между ними ютились «Обувь», «Оптика», «Книги», «Игрушки», «Парфюмерия», «Кондитерская», «Писчебумажные принадлежности», «Закусочная», «Табак». Улица вскоре стала совсем узкой. Но зато, без конца разветвляясь, она увлекала прохожих все дальше и дальше. Хотя кое-где попадались лестницы, затруднявшие наше движение, мы все же шли вперед. Девочка, позабыв о своей болезни, оживилась, секретарша шагала в ногу со мной.

Постепенно менялся характер магазинов.

«Автомобильные принадлежности», «Джинсы», «Китайская медицина», «Грампластинки», «Электротовары по сниженным ценам», «Патинко» — оттуда доносились бравурные военные марши, «Закусочная — жареная птица», дорогу перед закусочной загромождали ящики с пустыми пивными бутылками, «Фотомагазин», «Библиотека», «Закусочная — карэ-райс[8] и салаты», «Продажа подслушивающей аппаратуры», «Кафе-мороженое»…

В этом кафе мы купили три порции шоколадного мороженого. Девочка, откинув край одеяла, с наслаждением лизала мороженое. Меня охватила тоска — казалось, время застывает.

Напротив кафе в узком переулке указатель — «Общественная уборная». Дальше улица снова изменилась. На вывесках призывно плясали неоновые огни. Мозолили глаза шеренги игровых автоматов, кабаре, стрип-шоу. Улица эта вовсе не такова, чтобы прогуливаться по ней, толкая одной рукой кресло с девочкой, а другой поддерживая под локоть секретаршу. Но мне казалось, что впереди вдруг забрезжила надежда. Да, если мне вообще суждено встретиться с женой, то именно здесь, в этих закоулках. У меня не было серьезных оснований считать, будто конец моего пути уже близок, но какое-то предчувствие, смутная уверенность то и дело посылали по моим нервам сигнал тревоги.

Лучше всего поручить бы кресло секретарше, а самому хоть что-то предпринять.

— Могу я довериться вам?

— Да, и я постараюсь оправдать ваше доверие.

— Что я должен буду сделать для вас, если вы сдержите обещание?

— Угадайте сами.

По прищуру ее черных глаз я понял — она обожжена злостью, искрой проскочившей между висками, точно в разрядной трубке. Но даже доверься я ей, времени у меня в обрез — столько, сколько понадобится им, чтобы доесть мороженое. Оставлять их одних и дольше мне не хотелось.

— Сэнсэй! — вдруг воскликнула девочка. — Посмотрите, вон он…

Вафельный стаканчик с мороженым указывал на какую-то лавку наискосок от кафе, смахивавшую на контору по торговле недвижимостью. Во всю ширину витрины золотились выпуклые иероглифы: «Консультирую покупку и продажу любых внутренних органов», чуть ниже — прейскуранты Центра переливания крови, Банка мужского семени, Конторы страхования роговицы. На двери висела неприметная деревянная табличка: «Справочное бюро по всем видам развлечений».

В просветах между приклеенными к стеклу иероглифами прейскурантов виднелась как бы разделенная на части комната. Нагнувшись, чтобы мои глаза оказались вровень с девочкиными, я подвигал головой из стороны в сторону и, отыскав наконец подходящий просвет, увидел такую картину. У окна стоял стол, и человек семь или восемь врачей в белых халатах, сидя вокруг него, пили пиво. Один раскачивался взад-вперед, поглаживая усы, другой нелепо смеялся, широко раскрыв рот и обнажив зубы, третий прочищал спичкой трубку — словом, каждый держался совершенно свободно. С ними, похоже, была и женщина, но я не уверен в этом. В глубине комнаты — конторка. Еще один мужчина в белом халате, стоя в неестественно напряженной позе, разговаривал с сидевшей за конторкою женщиной. На ее круглом лице блестели очки без оправы, из глубокого разреза гордо выставилась напоказ пышная грудь — женщина была как две капли воды похожа на владелицу посреднической конторы Мано, рядом с клиникой. Неужели мужчина, принявший столь странную позу, и впрямь заместитель директора?

Вафельный стаканчик в руке раскис, точно намокший хлеб. Бросив его под кресло и слизывая с пальцев мороженое, я покосился украдкой на секретаршу — она, нагнувшись, как и я, следила за тем, что делалось за стеклом.