Тайное имя — ЙХВХ - [44]

^{Юзбаши (капитан) Эйтан Белкинд, потрясенный свидетель истребления армян}

^{Эйтан Белкинд}

Арон перебил:

— Мнение, что я чья-то там креатура, глубоко неверно. У меня нет ни малейшей возможности, да и желания увязывать наши планы с банкирским домом Нусингема. Последнее слово за Лондоном.

— Последнее слово за тобой, давай без ложной скромности, — одна нога у Алекса безостановочно подрагивала. — А то, что благодарить Барона тебе не за что, это тебе видней. Лично мы, гидеоны…

— «Лично мы», — вырвалось у Авшалома.

— Хорошо. Лично я, Александр Аронсон, ничем не обязан Ришону.

— Кроме самой малости.

— Не мути воду, Авшалом! Тебе же потом ее пить… Отдохни немного, если ты запыхался. Быстроногий Нафтали…[82]

— Когда я это прочитал, — сказал Арон (т. е. запись, сделанную по горячим следам Эйтаном Белкиндом), — первая мысль та же, что у Сарры: сегодня армяне, завтра мы. Говорят, если имярек (Ашем) хочет покарать человека, Он лишает его разума. Это не так. Он лишает его стыда. Свою османскую лояльность социалисты сладострастно выставляют напоказ. Дескать, мы не христиане, мы к вам бежали от инквизиции, мы к вам убежали и от русского царя. Они больше не хотят своего государства, вот-вот объединятся в антисионистский фербанд под девизом «Долой нас!» Посмотрите на главу тель-авивского поселкового совета…

— Какого? — не поняла Сарра.

— Это поселок между Яффой и Пейсах-Тикве. Его бургомистр герр Дизенгоф того и гляди чалму наденет.

(Самоочевидные параллельные места в истории двадцатого века требуют уточнения. Вожди второй алии действовали по принципу «покорствуй сильному» в расчете уберечь еврейское население от гонений, подобных армянским или маронитским. Verband nationaldeutscher Juden (Союз немецких националистов-евреев) с его лозунгом «Мы — наше несчастье», брезгливо запрещенный нацистами в 1935 году, это уже нечто иное — от неразделенной любви. Тогда как члены АКСО — Антисионистского комитета советской общественности — разные быстрицкие, были клейменными рабами советской власти. Повторное клеймение их излишне: то же, что клеймить труп.)

^{Еврейский аналог «гитлерюгенда» — «Schwarzes Fahnlein» («Черный флажок»)}

^{Евреи в СССР гневно осуждают происки сионистов. У Райкина предынфарктный вид. У остальных немногим лучше: похожи на участников ГКЧП}

Алекс между тем сидел мрачный, глядел исподлобья и с кривой усмешкой все повторял: «Бахурчик из Метулы… бахурчик из Метулы…»

— Угомонись, — сказал Арон. — Тебе не сказали, потому что времени не оставалось. Главное, чтобы информации о Дайр-эз-Зауре послужила удобрением, а не ушла в песок. Англичане не турки[83]. Это у Джемаль-паши в подчинении сто двадцать тысяч человек, не отличающих правой руки от левой. В тот день, когда его новенький «Принц Генрих» (модель автомобиля) угодил в канаву, генерал Мюррей мог беспрепятственно вступить в Дамаск. Никто бы не заметил. Сам Джемаль-паша позабыл обо всем на свете. Подарок австрийского императора! Хоть обратно вези в Богемию… что ты, Сарра?

— Нет, ничего… меньше, чем ничего, Арон.

— Арон, а помнишь, что ты недавно говорил? — Александр никак не мог успокоиться. — Что нам Сион не нужен, нам и на турецком берегу хорошо. А сионистов называл «маафилим» (упрямцы, что самовольно, наперекор Моисею, попытались достигнуть Земли обетованной).

— Помню, Алекс.

— Лично я направляюсь в Каир. Предложу генералу Мюррею свои услуги. Мы будем поставлять британцам разведывательную информацию. А они нам за это уступят Палестину.

— Это не так уж глупо, как может показаться на первый взгляд, — заметил Авшалом. (Алекс взвился было: «Не так уж глупо, как может показаться на первый взгляд…»)

— Через Синай добираться рискованно, — сказал Арон.

— Если Авшалому это удалось, то мне и подавно удастся.

Со словами: «Алекс, Арон прав. Ты хочешь, чтобы я с ума сошла?» — Сарра обняла его и поцеловала.

Алекс стоял на своем:

— Что вы мне рассказываете. Через Лишанского бедуины сбывают английскую контрабанду. У него названных братьев пол-Негева.

— А ты не знаешь, что он в розыске? — Арон был близок к тому, чтоб повысить голос. — Под чужим именем живет?

— Почему под чужим? Послушать тебя, вообще без имени. Паренек из Метулы.

— Не спорь. Ты отправишься на пароходе под испанским флагом.

— И вернусь почтовым голубем… кстати, о птичках, это недурная идея, ее надо будет всесторонне продумать, — Александр сказал и сам засмеялся.

— Скажи, Алекс, а что ты тогда подумал? — спросила Сарра.

— О чем ты?

— Ну, когда Авшалома арестовали в Синае. О каких смелых домыслах Арон говорит?

— А я по себе сужу, сестричка. Знаешь, какие бедра у Анитры? И недорого[84]

.

Авшалом вспыхнул, как стог сена, в который ударила молния:

— Сарра, а ты бы в это поверила, не знай ты правды?

— А я ее и не знаю, Авшалом. Но я бы тебя простила.

— Мы свои, сестренка, — сказал Александр, — совсем свои. Чего нам лгать. Несокрушимый Израилев лживых истребит.

Сарра сразу вспомнила Тову.

— Это Сэфер Шмуэль.

Она почувствовала, как на нее сошла сила. Мессианская жена Сарра.

— Несокрушимый — Израилев — Лживых — Истребит. НИЛИ[85], — она встала. — Так мы будем отныне зваться. Арон, ты слышишь меня?