Тайная жизнь непутевой мамочки - [137]

Они смотрят на меня с недоверием.

— Он же фактически голый, Люси! — снова бормочет Кэти. — Это выглядит нехорошо.

— Потому что он принимал ванну, — бодро вношу я ясность, словно это объяснение может показаться им заслуживающим доверия.

— Люси, никто не приходит в подобный отель только для того, чтобы принять ванну! — огрызается Марк. — Ты еще скажи, что пришла сюда, чтобы послушать «Всемирную службу» Би-би-си.

— Я действительно слушала «Всемирную службу»… — подтверждаю я. — Не могу поверить, насколько вы все лицемерны! За исключением Изобэль вы все погрязли в неверности того или иного рода. Я провела прошлый год в самоистязаниях, что я должна делать по поводу этого мужчины, а мы даже ни разу по-настоящему не целовались.

— Она права, — включается Роберт Басс. — Я знаю, что это выглядит не очень-то правдиво, но действительно ничего не было. Фактически Люси пыталась противостоять моим попыткам завязать отношения.

Раздается стук в дверь. Мы все нервно оглядываемся. Этот стук не похож на тихое предупредительное ритмичное постукивание Диего. Сейчас звук решительный и требовательный.

— Кто там? — спрашивает Роберт Басс, глядя на меня.

И все тоже смотрят на меня.

— Кто это еще, Люси? — резко спрашивает Марк.

— Откуда я могу знать? — раздраженно вскрикиваю я.

— Ты здесь для всех связующая нить! — поясняет Марк.

— Я открою, — решительно заявляет Изобэль. — Это может быть кто-то с моего курса сыщиков.

— Лучше я открою, — возражаю я. — Это может быть Том.

Я думаю о том, что мне предстоит. Месяцы взаимных обвинений, сомнений в правдивости моей истории, скрытая подозрительность всех, кто был в этом номере, и их неверие в то, что я и Роберт Басс говорим правду. Ничуть не лучше, когда тебя считают овцой, а не ягненком. Совсем нет. Потом я раздумываю над тем, как каждый из присутствующих будет использовать мою историю, чтобы уменьшить драматичность и эмоциональность своей собственной, до тех пор, пока остаток этого вечера не растворится в незначительности, будучи противопоставлен моей неверности. Даже если Том захочет поверить мне, он столкнется с оскорблением со стороны всех этих людей, высокомерно полагающих, что он слеп. Я тяжело вздыхаю; первое из того, что я представляю себе, будет, вероятно, целая жизнь вздохов. Может быть, Том бросит меня. Он может решить, что я не заслуживаю доверия и что для детей будет лучше жить в доме, где меньше подозрительности и напряженности. Он может также принять ответные меры, включающие полноценную собственную неверность, а не ту полусырую неубедительную фантазию, в которой барахталась я. Я поворачиваю ручку.

— Суини! — произносит какой-то мужчина, толкая дверь, когда чувствует мое сопротивление. — Впустите меня! Я здесь, чтобы спасти вас. — Последнее предложение произнесено с акцентом, характерным для Глубокого Юга. Когда в номер входит Знаменитый Папа, все стоят как громом пораженные. Я беспокоюсь, как бы он, наконец, не стал жертвой частичного нервного срыва; может быть, он вновь переживает роль, которую играл в одном из голливудских боевиков. Возможно, что-то, происходившее в тропиках по сценарию Грэма Грина, потому что на нем неряшливый костюм, который, вероятно, начал неделю, будучи кремовым, а закончил ее почти серым.

— Только не он! — стонет Роберт Басс. — Моё bete noire[113].

— О, мой Бог! — Это Эмма, оживляясь. — Можно мне только сказать, что я видела все ваши фильмы и думаю, что вы фантастически талантливы? К тому же я недавно стала свободной.

Знаменитый Папа смотрит на нее с благодарностью.

— Что вы здесь делаете? — спрашиваю его я.

— Я здесь с определенной целью, а именно — отвезти вас домой, — говорит он. — Моя машина ждет нас на улице.

— Не могли бы вы подвезти меня по дороге? — спрашивает Изобэль.

— Могу лишь сказать, что вы действительно знаете, как надо изящно разводиться, — восхищенно говорит Знаменитый Папа. — И, конечно же, я подвезу вас.

— Это немного утешает, — замечает Изобэль, но я знаю, что это вряд ли ей помогло.

— Но как вы узнали, что я здесь? — спрашиваю я.

— Том позвонил мне, — отвечает он. — Около трех часов назад вы звонили домой и не выключили мобильный телефон. Том слышал все, что произошло за это время. Он нашел мой номер телефона в списке класса, позвонил и попросил меня приехать и забрать вас.

— Как долго он слушал? — спрашиваю я, нервно хватая его за рукав пиджака.

— С тех пор как вы прибыли в гостиницу и начали слушать программу про папоротники бассейна реки Амазонки, — объясняет Знаменитый Папа. — Самая неординарная эротическая прелюдия, какую я когда-либо слышал.

— Выходит, он знает, что между мной и Робертом Басом ничего не было? — спрашиваю я.

— Абсолютно верно, — отвечает Знаменитый Папа. — Он понял, что вы совершенно вне себя, и позвонил мне, чтобы я вмешался. Он кратко рассказал мне обо всем, что произошло, и сообщил, что вы попали в ситуацию, которая требует немедленного решения, и что раз уж я знаю всех действующих лиц и являюсь приверженцем «Арсенала», то я наиболее подходящая личность, чтобы явиться сюда и со всем разобраться.

— А почему он сам не приехал?

— Он беспокоился, что Фред может проснуться и найти пьяного американского актера, спящего на диване, — объясняет он. — К тому же я знаю этот отель. У меня очень нежные воспоминания об «Абердине», — мечтательно улыбается он.