Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5 - [146]

Начальник ГРУ генерал армии И.А. Серов доложил столь необычное послание начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза М.В. Захарову, тот — министру обороны, а Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский — Н.С. Хрущеву. И сообщение «Марка» из Вашингтона вызвало большой интерес Первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета министров СССР. По предложению Хрущева возможность установления конфиденциального канала связи Хрущев — Большаков — Белый дом, рассматривалась на заседании Президиума ЦК КПСС 16 мая 1961 г.

Президиум ЦК рекомедовал Г.Н. Большакову передать Р. Кеннеди, что «его московским «друзьям» непонятно, что имел в виду Кеннеди, когда в предыдущей беседе назвал кубинскую проблему «мертвой». Если собеседник таким образом желал сообщить, что правительство США отказалось на будущее от агрессивных действий и вмешательства во внутренние дела Кубы, то, безусловно, такое решение только приветствовалось бы Советским Союзом».

Так же Большакову предписывалось строго придерживаться указаний, и «если Р. Кеннеди поставит другие вопросы, не предусмотренные данными указаниями, то ему следует, не давая ответа по существу, зарезервировать за собой право «обдумать вопросы» и обсудить их с Р. Кеннеди позднее. Если по каким-либо соображениям Р. Кеннеди будет уклоняться от встречи с т. Большаковым, не следует проявлять навязчивость в организации такой встречи»[560].

Решающая встреча «Марка» с Кеннеди-младшим произошла 21 мая в загородном доме министра юстиции. В ходе продолжавшейся более двух часов беседы, Роберт уточнил, что его брат-президент знает об их встрече и одобряет такой канал связи. В то же время он просил, чтобы, при необходимости Георгий Никитович звонил ему только из телефона-автомата и называл себя только двум сотрудникам — помощнику Кеннеди и его секретарю. Однако Кеннеди, как и при дальнейших контактах, уклонился от ответов на вопросы о политике США в отношении Кубы.

Ситуация была столь неординарна, что один из руководителей Большакова в Москве оставил на его сообщении об итогах этой встречи с Р. Кеннеди для сведения И.А. Серова следующую резолюцию: «Это беспрецедентный случай, когда член правительства США встречается с нашим работником, да еще конспиративно».

Всего Георгий Никитович встречался с братьями Кеннеди более сорока раз, в том числе и в сугубо неофициальной обстановке, не считая телефонных разговоров между ними.

Р. Кеннеди вспоминал, что встречался с Большаковым регулярно в среднем один раз в две недели. Иногда эти встречи происходили по инициативе министра юстиции, иногда по просьбе Большакова: «Он был представителем Хрущева… В любое время, когда у него или у Хрущева появлялось сообщение для президента или у президента появлялось сообщение для Хрущева, мы действовали через Георгия Большакова… Я встречался с ним по самым различным поводам»[561].

В контактах Большакова с братьями Кеннеди можно выделить три этапа. Первый из них связан с подготовкой первой встречи Н.С. Хрущева с новым президентом США Дж. Кеннеди. Она состоялась 4 июня 1961 г. в Вене и была посвящена как так называемому берлинскому вопросу, так и перспективам мирного сосуществования двух социально-экономических систем, возглавлявшихся СССР и США. Только за 14 дней, с 21 мая по 2 июня, Большаков встречался или говорил по телефону с Кеннеди пять раз, а однажды по просьбе последнего, даже срочно приехал к нему в министерство юстиции. Все просьбы американского президента относительно встречи своевременно передавались в Москву.

И хотя в ходе переговоров он назвал провалившуюся попытку высадки на Кубу 17–19 апреля ошибкой, однако, как показали последующие события, Дж. Кеннеди не «проделал работу над ошибками», наоборот, в 1961–1962 г. США предприняли ряд мер экономического и военного характера против правительства Ф. Кастро.

Второй этап интенсивных контактов Большакова с Кеннеди пришелся на период обострения так называемого «берлинского вопроса», связанного с нежеланием США, Великобритании и Франции пересмотреть оккупационный статус Западного Берлина. Ввиду того, что Западный Берлин фактически являлся плацдармом для проведения разведывательно-подрывной деятельности против Восточного Берлина, столицы Германской Демократической Республики, правительство ГДР приняло решение о введении пограничного пропуска между оккупационными зонами разделенного города. И в ночь на 13 августа 1961 г. для обеспечения пропускного режима между оккупационными зонами Берлина в городе была возведена стена, символизирующая линию государственной границы ГДР, с несколькими контрольно-пропускными пунктами для перехода границы (особый пропускной режим между Восточным и Западным Берлином был отменен только 9 ноября 1989 г.).

26 октября к контрольно-пропускному пункту Чарли под прикрытием американских военнослужащих и танков прибыли мощные бульдозеры, с намерением снести КПП и часть стены. И только прибытие советской танковой роты остановило готовившуюся провокацию. Вооруженное противостояние продолжалось более двух суток, но, неожиданно для берлинцев и многочисленных иностранных корреспондентов, утром 28 октября советские танки неожиданно развернулись и покинули Фридрихштрассе. Следом ретировались и американские военнослужащие.