Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5 - [148]
Обеспечение секретности и скрытности проведения переброски войск на Кубу, организацию деятельности военных контрразведчиков (они прибыли на Кубу уже 14 июля), а также доклады Совету министров и в Президиуму ЦК КПСС об обстановке в мире в связи с вероятностью возникновения вооруженного конфликта, в КГБ курировал первый зампред КГБ П.И. Ивашутин.
Абсолютно скрытно для вероятного противника, первый эшелон советских войск прибыл на Кубу уже 26 июля и приступил к оборудованию стартовых позиций баллистических ракет Р–12 и Р–14, взлетно-посадочных полос для истребительной и бомбардировочной авиации, позиций ПВО, складов и военных городков.
И, несмотря на наличие у ЦРУ разведывательной сети на Кубе, вдоль маршрутов длинных морских коммуникаций, вовлечение в подготовку транспортных караванов (всего было задействовано свыше 130 только советских судов), десятков тысяч советских военнослужащих и гражданских специалистов, американская разведка просмотрела переброску на Кубу многотысячного воинского контингента и новых классов вооружений.
4 сентября 1962 г. Дж. Кеннеди выступил с специальным заявлением, в котором заявил: «Факты свидетельствуют, что Хрущев строит на Кубе оборонительные объекты и ничего более. Он заверил, что администрация держит этот вопрос под контролем и будет продолжать знакомить общественность с новой информацией немедленно по мере ее поступления и после тщательной проверки»[566].
Необходимо добавить, что в то время США усиленно пропагандировали тезис о том, что современные технические средства, в частности, авиаразведка (космическая разведка появится чуть позднее), позволяют решать разведывательные задачи в полном объеме, не прибегая к использованию агентов. В этот сомнительный тезис, к сожалению, поверили и некоторые высокопоставленные советские должностные лица.
Следует особо подчеркнуть, что американские историки и вслед за ними и их российские эпигоны, совершенно сознательно разрывают хронологическую последовательность и логику развития событий тех дней, чтобы вывести США из-под критики за провоцирование Карибского кризиса, и возложить одностороннюю ответственность за его возникновение исключительно на Советский Союз. Тем не менее, лишь в октябре 1962 г., уже располагая информацией о наличии советских войск на Кубе, президент Кеннеди отказался санкционировать начало завершающего этапа операции «Мангуста». Подчеркнем в этой связи, что 1 марта 1993 г. газета «Бостон глоб» опубликовала секретный доклад, подготовленный адмиралом Р. Деннисоном в 1963 г. и всецело посвященный событиям кубинского кризиса. В докладе указывалось, что разработка планов авианалета и вторжения на Кубу или сочетания того и другого, была закончена, и войскам был отдан приказ о готовности номер один к началу осуществления операций между 8 и 12 октября[567]. Обратим внимание на эти указанные в сообщении даты, которые раскрывают цинизм современной американской историографии Карибского кризиса.
В связи с подготовкой высадки на Кубу, по просьбе министра обороны Р. Макнамары, Дж. Кеннеди разрешил возобновить полеты самолетов-разведчиков U–2. До 5 сентября полёты выполнялись ЦРУ, однако с 14 октября их начали осуществлять ВВС США (всего с 4 октября по 8 ноября средствами ПВО Кубы были зафиксированы 124 разведывательных полета авиации США, некоторые из которых совершались на сверхмалой высоте 100–300 метров). И первый же из возобновленных разведывательных полетов принес неожиданное открытие, поразившее сначала аналитиков ЦРУ, а затем — Пентагон и президента США. На полученных аэроснимках аналитики ЦРУ уверено идентифицировали ракеты средней дальности Р–12. Фотографии пусковых установок и советских ракет, а также результаты их дешифровки и выводы аналитиков ЦРУ, были 16 октября доложены Дж. Кеннеди.
18 октября в Белом доме состоялось первое заседание кризисного штаба в составе вице-президента США Л. Джонсона, госсекретаря Д. Раска, министров обороны Р. Макнамары и юстиции Р. Кеннеди, директора ЦРУ Дж. Маккоуна. В дальнейшем он получил наименование Исполнительного комитета Совета национальной безопасности. Его целью являлось принятие политических решений на основании поступивших разведывательных данных о наличии советских ракет, способных поражать цели на территории США.
Когда представители ЦРУ, вспоминал Р. Кеннеди, «разъяснили нам значение сделанных с самолета U–2 снимков, нам стало ясно, что все советские заверения были ложью… Хрущев нас обманул, но мы и сами себя одурачили. Ни один из членов правительства ни разу не указал президенту Кеннеди на то, что военная помощь, оказываемая русскими Кубе, может включать и ракеты. Президент неоднократно обращался к разведывательному управлению, запрашивая точную оценку положения, вытекающего для Соединенных Штатов из наращивания на Кубе военного потенциала. В 1962-м году президенту было представлено четыре рапорта о положении на Кубе и в районе Карибского моря. В каждом из них, как и в прогнозе событий в национальном масштабе, разведывателные органы выражали мнение, что русские наступательным оружием Кубу снабжать не станут. Последний рапорт перед собранием 16-го октября был датирован 19-м сентября. В нем президенту сообщалось, что, после всестороннего обсуждения и исследования вопроса, американская разведка пришла к заключению, что Советский Союз отнюдь не намерен превращать Кубу в стратегическую базу. В этом рапорте указывалось на то, что и в прошлом русские ничего подобного не предпринимали в союзнических странах, а в данном случае они конечно знают, что риск репрессивных мер со стороны Соединенных Штатов слишком велик.
