Тайная стража России. Книга 3 - [75]
На менее ответственных постах, как явствует из приказов по МВД[309], в условиях дефицита кадров находились большей частью люди случайные, от гражданских чиновников в ранге коллежского асессора до обычных армейских подпоручиков. Но и среди них попадались профессионалы. Так, выходцами из жандармского корпуса были начальник Хабаровского уездного управления штабс-ротмистр К. Анненков, помощник начальника Приморского областного управления ротмистр А. Беккер, начальник Петропавловского уездного управления ротмистр А. Журавский, помощник начальника Алтайского губернского управления В. Новиков, помощник начальника Тобольского губернского управления ротмистр Н. Ордин. Иногда подобные должности занимали выходцы из общей и «уголовной» полиции: помощник начальника Томского губернского управления госохраны — бывший пристав Л. Александров, начальник Павлодарского уездного управления — бывший исправник С. Архангельский, начальник Семипалатинской городской милиции — бывший полицмейстер Б. Висман, чиновник для особых поручений Приморского областного управления госохраны — бывший начальник Харбинского сыскного отделения полиции В. Гладышев, секретарь Нижнеудинского уездного управления госохраны — бывший исправник А. Грессеров, помощник начальника Алтайского губернского управления — бывший пристав К. Жиляков, начальник Минусинского уездного управления — бывший пристав К. Зудин, секретарь Алтайского уездного управления — бывший пристав Е. Зыбин, начальник Енисейского уездного управления — бывший пристав Н. Литвинцев, начальник Новониколаевского уездного управления — бывший помощник исправника В. Мединцев, помощник начальника Иркутского губернского управления — бывший помощник исправника И. Остроух, помощник начальника Енисейского управления, бывший пристав А. Френкель, начальник Ачинского уездного управления — бывший исправник В. Цявловский[310].
Сравнительно с дореволюционными штаты государственной охраны и контрразведки резко «разбухли», что было вызвано обстановкой Гражданской войны. Н.В. Греков подсчитал, что до революции при Акмолинском областном жандармском управлении числилось всего 14 агентов-филеров, а в соответствующем управлении госохраны при Колчаке — целых 57, работой которых руководили 10 офицеров в штате управления[311].
В докладе и.д. управляющего Особым отделом от 11 марта 1919 г. отмечалось, что низкое жалованье чинам государственной охраны побуждает профессионалов предпочитать ей службу в военной контрразведке[312]. На трудности комплектования штатов сетовали управляющие губерниями и начальники управлений госохраны на местах[313]. О нехватке кадров говорилось и в годовом отчете Департамента милиции в октябре 1919 г. В нем отмечалось, что «учреждения государственной охраны, как требующие по роду своей деятельности особенно тщательного подбора служащих, укомплектованы менее других учреждений милиции, но все крупные центры уже обслуживаются этими органами», с особым вниманием на Транссибирскую магистраль и приграничные районы[314].
В связи с этим в марте 1919 г. были учреждены подготовительные курсы для чинов милиции в большинстве губернских городов, готовившие кадры и для госохраны. Кадровый дефицит объяснялся в отчете и мобилизацией боеспособных мужчин на фронт. Из-за нехватки финансирования не хватало оружия и снаряжения, и лишь после неоднократных настойчивых просьб Военное министерство поделилось с МВД частью своих запасов.
Недостаток кадров восполнялся случайными людьми, нередко попросту уклонявшимися от фронта и пользовавшимися служебным положением для личного обогащения. Впоследствии немало таких хамелеонов, скрывая прошлое, благополучно устроились в советских учреждениях. Н.В. Греков отмечал, что на допросах в ЧК профессионалы-жандармы вели себя намного достойнее таких проходимцев, не выдавали всех подряд своих сослуживцев, по мере возможности конспирировались и т. д.[315]
С другой стороны, отмечались и агенты, работавшие на госохрану из идейных соображений и даже не бравшие денег за свою осведомительную службу; но таких было немного[316].
Практическая деятельность государственной охраны. Главной задачей государственной охраны была борьба с большевистским подпольем. 31 мая 1919 г. были утверждены «Правила о службе агентов наружного наблюдения» с подробными инструкциями на основе многолетнего опыта дореволюционного Департамента полиции[317]. Наибольшим доверием в большевистской среде пользовались агенты с «надежной» рабочей биографией и безупречным с точки зрения партии прошлым. Таких агентов колчаковская госохрана успешно использовала. Среди них — председатель профсоюза мастеровых Омской железной дороги механик Ф. Михайлов (агентурная кличка — Паровоз); старый профессионал А. Крупский (кличка — «Пленный»), служивший еще в 1896–1901 гг. агентом Парижской резидентуры царской охранки при знаменитом П.И. Рачковском, затем «сосланный» в Якутию для проникновения в среду политссыльных, а при Колчаке внедренный агентом среди рабочих Омской железной дороги и получавший от госохраны рекордное жалованье 1000 руб. в месяц (большинство агентов получали по 300); бывший советский участковый комиссар милиции Тюников (кличка — «Патрон»), также выходец из рабочих
