Тайная стража России. Книга 3 - [202]

.

У прибалтийских исследователей имеется еще одна точка зрения, касающаяся образования националистических бандформирований на территории прибалтийских государств. В частности, М. Лаар пишет, что «с началом новой советской оккупации в 1944 г. движение национального сопротивления, с одной стороны, показало себя достаточно подготовленным, а с другой — откровенно слабым. На протяжении нескольких лет движение сопротивления совершенствовало свою материальную базу и организационную структуру. Его лидеры хорошо знали друг друга и на протяжении долгого периода времени работали вместе. Движение сопротивления начало устанавливать контакты с эстонскими дипломатами, находившимися за границей, и через них — с западными разведками. Разведывательные группы подпольного «Национального комитета Хаукка-Тёммлера» («Эстонского национального комитета») начали готовить себе убежища на всей территории Эстонии. В случае повторной оккупации Эстонии советскими войсками эти разведгруппы должны были стать костяком сопротивления и гарантировать его связь с Западом. Однако советские войска заняли Эстонию до того, как все приготовления к функционированию подпольной разведсети были закончены. Отступающие немецкие разведорганы оставили большое количество материалов по национальному движению сопротивления, что позволило советским органам безопасности быстро его ликвидировать»[782].

Однако, на наш взгляд, участие западных разведок в формировании отрядов «лесных братьев» в конце 1944 — начале 1945 г. практически не прослеживается, а данная точка зрения характерна прежде всего для прибалтийских авторов.

Таким образом, происхождение «лесных братьев» было довольно разнообразным и сильно различалось в каждой прибалтийской республике. Несомненным для всех республик является одно — толчком к развитию движения националистического сопротивления послужила деятельность немецких спецслужб.

Результаты проведенного анализа прибалтийской историографии позволяют нам сделать вывод о низком уровне научной разработанности проблем истории прибалтийских республик в ХХ в. Особенно много вопросов вызывает деятельность в Прибалтике как советских, так и западных спецслужб.

Научные работы, изданные за рубежом, можно разделить на две группы. В большинстве из них страны Прибалтики рассматриваются с геополитической точки зрения, как объекты большой политики. Прибалтийские государства описаны как «игрушки великих держав», которые были принесены в жертву в международных политических комбинациях и больших политических играх. Это, по сути, и является основной, а у многих авторов — и единственной причиной потери Прибалтикой независимости и присоединения к Советскому Союзу.

Реальная внешняя, внутренняя и экономическая политика прибалтийских государств, как правило, не принимается во внимание.

Однако в некоторых научных работах прибалтийских авторов прибалтийские государства рассматриваются как субъекты истории, которые, заботясь о своих собственных интересах, пробовали приспособиться к изменениям, происходившим в большой европейской политике. При таком подходе рассматриваются как существенные обстоятельства решения, которые принимались политиками и государственными лидерами, так и их поступки и просчеты во внутренней и внешней политике[783].

Основным недостатком этих работ является завышение роли Запада в образовании и дальнейшей поддержке прибалтийских государств, тенденциозность подачи исторических фактов, что является следствием как идеологических установок, так и недоступностью для исследователей материалов, хранящихся в российских архивах.

Ряд работ прибалтийских авторов изобилует историческими неточностями и политически детерминированными выводами, что лишает их основного критерия оценки научности исторических работ — объективности. В Прибалтике инициировано издание многочисленных исторических работ, в которых основной акцент делается на разделе сфер влияния в Европе между СССР и гитлеровской Германией по «договору Молотова — Риббентропа», репрессивных мероприятиях советской власти в 1940 г. и в послевоенный период. Деятельность советских спецслужб рассматривается однобоко с упором на бесчеловечный характер проводившихся чекистами мероприятий.

Вместе с тем в последние годы в России сформировалась новая, основанная на доскональном изучении источниковой базы историография Прибалтики и отечественных спецслужб, позволяющая сделать объективные, не зависящие от политических предпочтений выводы. Количество литературы по этим проблемам исчисляется сотнями наименований. К сожалению, существует серьезное противоречие в интерпретации исторических фактов в нашей стране и за рубежом — прежде всего в республиках Прибалтики, где исторические исследования детерминируются политическими интересами правящих элит.

А.Р. Дюков Оценка допустимости использования следственных показаний НКВД в современной историографии

Произошедшая после распада СССР «архивная революция»[784] в России и других странах постсоветского пространства открыла для историков возможность использовать в своих исследованиях ранее недоступные массивы документов советского периода. Открытие архивов, способствовавшее стремительному пересмотру представлений о советском периоде отечественной истории, стало для исследователей одновременно и серьезным научным вызовом. Ранее историкам не приходилось сталкиваться со многими видами исторических источников, ставших доступными после распада СССР. Неизбежно возникал вопрос: как исследователю работать с подобными документами?