Ни за что она не назовет свое чувство любовью. Разве можно влюбиться в такого человека, как Ник? Пусть он неимоверно разбогател с тех пор, как они впервые встретились, но в то же время стал бессердечным бабником.
Порой Сара думала, что ей пригрезились знаки внимания, которые он якобы оказывал ей, когда она была маленькой девочкой.
– Тебе было всего восемь лет? – переспросил ее Дерек.
– Да. Мне исполнилось восемь, когда он начал работать шофером у моего отца.
– Шофером?
– Это долгая история. Но в том, что я начала переедать, виноват не Ник. Настоящей причиной была его девушка.
Немыслимо стройная супермодель, которая вешалась ему на шею в прошлом году. Любая девчонка почувствовала бы себя неполноценной в присутствии этой звезды. И Сара начала заказывать себе третий рождественский обед немедленно после второго, быстро обнаружив, что обильные трапезы несколько поднимали ей настроение. К очередному приезду домой она набрала десять килограммов. Ник так и вытаращился на нее – вероятно, в шоке. Его новая подруга, ослепительно красивая и столь же поджарая актриса, не воздержалась от саркастического замечания: «В Австралии проблема ожирения становится все более актуальной». Для Сары результатом этой выходки были набранные к концу мая очередные пять килограммов.
Когда же ей на глаза попалась ее собственная школьная фотография, она собралась с духом и обратилась за помощью к Дереку.
Теперь ее фигура больше напоминает песочные часы, чем рыхлую гору плоти, и самоуважение к ней вернулось.
– Точнее говоря, две его девушки, – добавила Сара, а затем объяснила некоторые особенности своих взаимоотношений с опекуном и те обстоятельства, которые привели ее в гимнастический зал.
– Впечатляет, – заметил Дерек, когда она умолкла.
– Что именно? Что я так растолстела?
– Нет, я о том, что ты, оказывается, богатая наследница. Ты не ведешь себя, как капризная стерва.
– Это потому, что я не стерва. И я не богата. Мой отец распорядился, чтобы у меня не было ни гроша, пока мне не исполнится двадцать пять. До некоторых пор мое обучение и минимальные расходы оплачивались, но теперь я должна либо зарабатывать на жизнь самостоятельно, либо голодать. Сначала я злилась, но потом поняла, что отец был прав. Даровые деньги к добру не приводят.
– Когда как. Значит, этот Ник бесплатно живет в вашем семейном доме?
– Ну да… Это было условием завещания отца.
– И так будет, пока тебе не исполнится двадцать пять?
– Да, то есть до второго февраля будущего года.
– А второго февраля ты сможешь вытолкать взашей этого кровососа!
Сара вздрогнула, но тут же рассмеялась:
– Дерек, ты совершенно неправ. Ник не нуждается в деньгах, у него достаточно средств. Он вполне мог бы приобрести для себя жилище.
Сара умолчала о том, что Ник предлагал купить ее собственный дом. Она отказалась. Пусть он слишком велик для одинокой женщины, но это последняя ниточка, которая еще связывает ее с родителями.
– Как это Ник сумел так распустить перья? – спросил Дерек. – Ты же сказала, что он был у твоего отца всего лишь шофером.
– В том-то и дело, что был. Отец научил его делать деньги – и на бирже, и в бизнесе. Нику повезло с наставником. – Сара решила не рассказывать Дереку, как Ник заработал состояние на «Степной невесте». Успех пришел к Нику по праву. – Ты когда-нибудь проводил выходные на Счастливом острове?
– Нет. Но об этом месте слышал.
– Ник занял денег и купил Счастливый остров, когда его продавали по бросовой цене. Он сам руководил переоборудованием заброшенного пансионата, построил там аэропорт, а потом продал заведение и выручил весьма круглую сумму.
– Везунчик.
– Папа любил повторять, что везение – это труд, и только труд. И он же внушил Нику, что невозможно разбогатеть, если работаешь не на себя.
Ник последовал доброму совету и пару лет назад учредил собственную кинокомпанию. Он уже владел несколькими успешными предприятиями, но ни одно из них не могло идти ни в какое сравнение со «Степной невестой».
– Тут твой отец был прав, – согласился Дерек. – Я тоже терпеть не мог работать «на дядю», вот и затеял свой бизнес.
– Так «Обновление» принадлежит тебе?
Дерек удивленно взглянул на Сару.
– Только не говори, что ты об этом не знала.
– У меня так бывает, – невесело улыбнулась девушка. – Я по натуре одиночка, трудно схожусь с людьми. Наверное, это оттого, что я была единственным ребенком в семье.
– Я тоже единственный. Поэтому моим родителям особенно трудно принять, что я гомосексуалист. Пришлось сказать им года два назад, когда мама стала уж очень сильно давить на меня, чтобы я женился… Отец с тех пор со мной не разговаривает, – добавил Дерек. – А мама звонит время от времени. Но приехать к ним они мне не разрешают. Даже на Рождество.
– Это грустно, – отозвалась Сара. – Может быть, со временем они станут мягче.
– Возможно. Хотя я не очень-то надеюсь. Мой отец – человек гордый и упрямый. Если он что-то решил, то никогда не пойдет на попятный. Но вернемся все-таки к тебе. Насколько я понимаю, ты сходишь с ума по этому Нику?
Сердце Сары болезненно сжалось.
– Сумасшествие – это самое подходящее определение. Но он влечения ко мне не испытывает. И я с этим смирилась.
