Тайная комната - [11]

— А я читала, что у аристократии была привычка применять к домовикам пыточные заклятья и даже убивать их…

— Нельзя слепо доверять всему, что пишут в книгах, мисс Грейнджер, тем более, что разные авторы пишут по разному, в свете персонального взгляда на данную тематику. Применяя магию к домовику, хозяин оказывает ему великую милость, давая ему силы, энергию, здоровье, это тоже является дополнительным стимулом для работы эльфа. Пыточные заклинания… К вашему сведению, целители в Мунго иногда применяют их по отношению к пациентам, Костоломное помогает, когда кости срослись неправильно — кажется, даже магловские хирурги в таком случае заново ломают кости? Другие заклинания приводят к тому, что кости встряхиваются под кожей и ложатся на место. Мадам Помфри, вы тоже применяли подобные методы?

— Не раз, — кивнула целительница. — Более того, Второе непростительное некогда было придумано именно для исцеления больных.

— ?!?!?!

— Представьте себе. Порой болевой шок бывает чрезвычайно полезен при психических заболеваниях. Правда, это сопряжено с определённым риском… Отчего пришлось отказаться от этих мер, и то, как я слышала, в некоторых странах готовы вернуть методику круциации в особо тяжёлых случаях и ввести лицензию на эвтаназию больных посредством…

— Не может этого быть… — Гермиона была бледнее полотна, но… Она легко могла ожидать такие слова от Люциуса Малфоя и его коллег-Пожирателей, но — МАДАМ ПОМФРИ?!

— Всё возможно, мисс Грейнджер.

— На домовиков же пыточные заклятья оказывают малый эффект, разве только мощнейшие, такие, как Круцио, Сектусемпра… и то оно оказывает вдвое меньший эффект, чем то же заклинание, применяемое по отношению к человеку. А убийство домовика… Нет.

— Да что ты его слушаешь! Да Малфой убил не менее десяти домовиков! — выкрикнул Рон, прежде, чем его успели остановить родные.

— С чего вы это взяли? Если бы я убил хотя бы одного, то мы бы с вами здесь не разговаривали, ибо убийство домовика — Дара Магии — является проявлением чёрной неблагодарности именно по отношению к самой Магии и откат за это неминуем. И откат серьёзный, как минимум значительное понижение магического уровня. Десять домовиков — это верная смерть! Такие меры допустимы исключительно по отношению к древним эльфам, умирающим от недугов, и для этого необходим совершенно особый ритуал, каждый из которых дополнительно усиливает магический фон места, где это произошло. Поэтому в Древних Родах существует традиция создавать Доску, на которых выставляются головы домовиков, над которыми было произведено данное таинство — чем больше этих голов, тем сильнее место.

— Ну, про Блэк-хаус это нельзя сказать, — тихо произнесла Джинни, обращаясь к Гарри.

— Дом десять лет стоял в запустении, — отозвался Сириус, услышав эти слова. — Для того, чтобы… его необходимо очистить, и не только от скопившейся пыли и грязи, но и от проклятий, тёмных предметов, несущих тёмную ауру… А потом — провести несколько особых ритуалов и дом вернёт себе прежнюю силу и красоту. В частности, Кикимер должен помолодеть и станет менее безумным, хотя полностью исцелить его невозможно.

— Да, десять лет не могут пройти без следа… И для эльфа нет более страшного наказания, чем отрезание от магического фона. Служение магам — это условие для их жизни. Освобождённый эльф, изгнанный из дома, не имеет возможности подпитываться за счёт Магии, магического фона Дома, магии Рода. После освобождения эльф начинает терять жизненную энергию и, если даже он сумеет прицепиться к другому роду… Это будет уже совсем не то. Я тут видел домовиху Винки, ранее работавшую у Краучей… Более жалкого зрелища я ещё не видел! И это отнюдь не алкоголь, как пытаются это объяснять, но — последствия её освобождения.

— А Добби счастлив! И…

— Это совершенно уникальный случай. Подобное здоровье иногда даруется тем, чьи предки совершили нечто… особое. Прадед Добби некогда ценой собственной жизни спас моего отца, когда его пытались убить в Лютном переулке, а бабка взяла на себя проклятье, направленное мне лордом Розье… Если бы не это, Добби выглядел бы не лучше Винки.

— Да тише вы, — взмолился Гарри и подтолкнул эльфа к кровати, стараясь сохранить самое доброе выражение лица.

Эльф взобрался на кровать, сел поудобнее — он походил сейчас на большую растрёпанную куклу — и начал нервно икать. Наконец он справился и со слезами, и с икотой и устремил на Гарри восхищённый взгляд огромных, блестевших, как изумруды, глаз.

— Вам, должно быть, редко встречались хорошо воспитанные волшебники. — Гарри пытался утешить эльфа.

Добби кивнул. И вдруг, прыгнув на подоконник, стал яростно биться головой об оконную раму.

— Гадкий Добби! — кричал он при этом. — Мерзкий, гадкий Добби!

— Пожалуйста, не надо, — полушёпотом попросил Гарри. — Что вы делаете?

Вскочив со стула, он опять водрузил эльфа на постель. Но тут, как назло, проснулась Букля, как-то особенно громко крикнула и бешено забила крыльями о решётку клетки.

— Добби обязан наказать себя, сэр, — произнёс домовик, у которого глаза от ударов стали немного косить. — Добби сказал плохое о своей семье, сэр…