Тайная капитуляция - [11]

Заговор против Гитлера, завершившийся покушением на него в июле 1944 г., привел к массовым казням и арестам высокопоставленных немецких военных и гражданских руководителей, у которых хватило смелости попытаться свергнуть нацистскую тиранию и тем самым закончить войну.

В Швейцарии мы с Гаверницем поддерживали постоянную связь с видными участниками заговора. Они заранее рассказали нам о своих планах убийства Гитлера, о важных лицах, вовлеченных в заговор, и о приблизительном времени нанесения удара. Наш опыт взаимоотношений с этой мужественной антинацистской оппозицией убеждал в том, что даже после кровавой бани, последовавшей за провалом заговора, в Германии должно остаться еще много людей, которые не принимали непосредственного участия в заговоре, но были озабочены спасением того, что осталось от их страны, прежде чем нацисты в военном безумии полностью ее уничтожат.

Благодаря контактам с военными заговорщиками мы также узнали, что наше требование безоговорочной капитуляции отпугивает немецких генералов, которые в иных обстоятельствах могли бы выступить против Гитлера. Некоторые представители из высшего генералитета, к кому обращались заговорщики, не желали принимать участия в заговоре и брать на себя связанную с этим политическую ответственность. Они полагали, что союзники обойдутся с Германией одинаково сурово вне зависимости от того, наступит ли безоговорочная капитуляция немного раньше благодаря действиям немцев, которые осмелятся бросить вызов Гитлеру, или позже – по инициативе кого-нибудь из приверженцев Гитлера. В апреле 1944 г., еще до попытки покушения, заговорщики прислали ко мне в Швейцарию эмиссара, чтобы выяснить, есть ли действительно надежда на лучшие, чем безоговорочная капитуляция, условия в переговорах с Западом. Ответом было однозначное «нет» – в этом вопросе союзники были непреклонны. Эмиссар вернулся с этим ответом, повергшим в отчаяние некоторых заговорщиков, уже склонившихся к мысли, что их главным союзником в борьбе против Гитлера стал Советский Союз с его более гибкой позицией.

Неприемлемость термина «безоговорочная капитуляция» и надежды на «альпийский бастион» были не единственными преградами, мешавшими нам продвигаться к капитуляции нацистов. Одной из них был миф о так называемом «ноже в спину». Идея первоначально зародилась у Людендорфа и других германских генералов Первой мировой войны, заявивших, что Вудро Вильсон обещаниями и «четырнадцатью пунктами» обманом втянул их в перемирие ноября 1918 г. Миф обвинял в слабости и даже предательстве некоторых германских политических лидеров, которые подорвали волю немцев к сопротивлению и принудили немецких генералов капитулировать, когда они еще не потерпели поражения на поле боя. Этот миф посеял смуту в политической жизни послевоенной германии. В сочетании с распространенным среди немцев мнением о чрезмерной жесткости условий Версальского договора он значительно способствовал падению Веймарской республики и разжег жажду мести, породившую философию нацизма. Как ни странно, этот миф повлиял не только на немецких генералов, отвергавших любую инициативу, направленную на установление мира, но и на отношение политических лидеров в Вашингтоне и Лондоне к капитуляции. Войну против нацизма и германского милитаризма, говорили многие из них, следует на этот раз довести до полного разгрома. Они не желали предоставлять немцам, будь то нацисты или историки, возможность отрицать полный разгром Германии на поле боя. Так миф времен Первой мировой войны о «ноже в спину» способствовал скептическому отношению в Вашингтоне и Лондоне к любым усилиям в отношении скорой капитуляции при помощи немецких военных лидеров.

Еще одной преградой был миф о новом немецком чудо-оружии, который Гитлер эффективно использовал, чтобы помешать любым движениям в сторону капитуляции. Вплоть до самого конца Гитлер уверял свои войска, что у него в запасе есть какое-то новое оружие помимо «Фау-1», «Фау-2» и реактивных самолетов, которое изменит весь ход войны. Невозможно угадать, сколько еще продлилась бы война и пролилось бы крови, если бы в разработке таких вооружений немцы шли на год– два быстрее и если бы союзникам не удалось разбомбить Пенемюнде, где производили и испытывали «Фау-1» и «Фау-2». Так что идея чудо-оружия не была полностью мифической, и возможность его появления на свет склоняла к продолжению борьбы многих немецких генералов, которые в иных условиях вполне могли бы оказаться сторонниками капитуляции.

Последним мифом, который я хотел бы упомянуть, были слухи о грядущем разладе в стане союзников. На протяжении всей войны Гитлер питал иллюзии, что англо-американские союзники и Россия поссорятся, и он тогда сможет договориться либо с одними, либо с другими. Этот миф быстро разросся после смерти Франклина Делано Рузвельта 12 апреля 1945 г. Эта смерть, думал Гитлер, подстегнет раздоры среди союзников. Кроме всего прочего, американцы потеряли своего великого вождя, и когда же, как не теперь, следовало разрушить альянс и либо соединиться с русскими против Запада, либо – с союзниками против русских? Сегодня это может показаться еще одним свидетельством безумия Гитлера, но именно безумие было тем горючим, которое разжигало пламя надежды в его мозгу. Он слабо знал историю, но, говорят, на него произвел сильнейшее впечатление рассказ о спасении Фридриха Великого в безнадежной ситуации, когда внезапная смерть царицы Елизаветы разрушила в 1762 г. антипрусский союз России и Австрии.