Тайная история "Звездных войн": Искусство создания современного эпоса - [36]
В какой-то момент Лукас добавил ещё и младшего брата, назвав его Диком — и сюжет начал постепенно превращаться в историю одной семьи.
При разработке мира Джордж вплёл в изначальную задумку «Академию» Айзека Азимова. В синопсисе он попросту взял из «Скрытой крепости» феодальную Японию, охваченную междоусобной войной, и назвал её «Империей». Её история сейчас кажется нам знакомой и привычной — Республика превратилась в Империю, когда власть захватил злобный правитель. Тем не менее, в изначальном сценарии Лукаса предыстория куда больше напоминала «Академию». Там не было Республики, только Империя — процветающая держава, которую защищали джедаи. Лишь потом в ней разразилась гражданская война, и на трон взошёл продажный Император. Во вступительных титрах из предварительного черновика объясняется:
До недавнего ВЕЛИКОГО ВОССТАНИЯ рыцари ордена ДЖЕДАЙ-БЕНДУ были самыми могучими воинами во вселенной. Сто тысяч лет ДЖЕДАИ служили личными телохранителями Императора, на протяжении многих поколений оттачивая своё мастерство. Их усилиями создавался непобедимый ИМПЕРСКИЙ КОСМИЧЕСКИЙ ФЛОТ, который помог ИМПЕРИИ раскинуться от небесного экватора до самых далёких уголков ВЕЛИКОГО РАЗЛОМА.
Теперь этих легендарных воинов почти не осталось в живых. Свирепая и зловещая секта РЫЦАРЕЙ-СИТОВ выследила и уничтожила джедаев, одного за другим, объявив их врагами НОВОЙ ИМПЕРИИ.
Кроме этого, Джордж ввёл нескольких злодеев, поскольку в исходном наброске 1973 года не было антагониста. Он взял из «Скрытой крепости» генерала Хёэ Тадокоро и разделил его на двух персонажей. Первым стал принц Валорум, рыцарь-сит; ему от прототипа достался характер воина. Второго же режиссёр назвал генералом Дартом Вейдером — он стал злодеем-подручным, переняв у Тадокоро талант полководца.
После такого наполнения история уже начинала напоминать самостоятельное творение; впрочем, из-за попытки перекроить синопсис с нуля на основе целой горы научно-фантастических произведений сценарный процесс стал долгим и трудоёмким. Дейл Поллок описывал мучения, в которых рождались «Звёздные войны»:
Лукас заперся в кабинете, который обустроил в заднем крыле «Беседки» [дома на Паркуэй]. Он проводил там по восемь часов в день, по пять дней в неделю, и писал один черновик за другим. Такой режим был ещё утомительнее, чем учёба. Его округлое лицо осунулось, карие глаза за роговой оправой очков затуманились; свою всклокоченную бороду он тоже перестал подравнивать. Рабочий кабинет был обставлен со вкусом: на одной стене висел огромный фотопортрет первопроходца кино Сергея Эйзенштейна, а на другой, прямо напротив, плакат к «THX». Изрядную часть комнаты занимал его любимый музыкальный автомат, «Вурлитцер» 1941 года — аляповатая розово-фиолетовая конструкция, напоминавшая неоновую бензоколонку. Джордж взял себе за правило не слушать музыку, пока не будет выполнена дневная норма; по страницам сценария. В иные дни он, так ничего и не написав, в ярости хлопал дверью, когда на канале «CBS» появлялся Уолтер Кронкайт с вечерними новостями — это был его традиционный сигнал к окончанию работы... «Бьёшься головой об стену и твердишь: „Почему всё никак не складывается? Почему мне не хватает ума? Почему у всех получается, а у меня нет?“» Все эти творческие ограничения проистекали из недостатков характера: его писательский талант упирался в неумение выражать эмоции... Пока сценарий не был дописан, у Джорджа постоянно трещала голова; он всё время страдал от рези в желудке и боли в груди.
Лукас пробовал подходить к задаче с самых разных сторон. Он структурировал работу — описывал действие, добавлял пару реплик, снова возвращался к описаниям — в надежде, что всё сбалансируется.[169]
Мучительный сценарный процесс практически довёл его до навязчивого невроза. Все черновики к «Звёздным войнам» (а до того — к «THX» и «Г раффити») он писал от руки на тщательно отобранной бумаге в синюю и зелёную линейку, используя только простые карандаши твёрдости «ТМ». Если его секретарша Люси Уилсон покупала не ту марку, он принимался её отчитывать, настаивая, что его инструкций надо придерживаться дословно (возможно, это были отголоски отцовской работы в «Л. М. Моррис»). Самой странной причудой Лукаса была привычка от раздражения стричь себе ножницами волосы. «Как-то раз я зашла [в кабинет], а у него в мусорной корзине была целая гора волос! — говорила Уилсон Дейлу Поллоку. — [Сценарий] совершенно сводил его с ума».[170] В «Создании „Звёздных войн“» Лукас подробно описывал свой подход к работе:
Я вырос в западном американском городке среднего достатка, и отношение к труду у меня соответствующее... Я торчу за своим столом по восемь часов в день, невзирая ни на что, даже если ничего не пишется. Такая жизнь — это кошмар. Но я работаю; сажусь и работаю... У меня на стене огромный календарь. Во вторник мне надо быть на двадцать пятой странице, в среду на тридцатой и так далее. И каждый день я ставлю крестик — пять страниц готовы. Если я закончу эти пять страниц пораньше, тогда можно и уйти. Но так не бывает. Обычно я только к четырём часам дня заканчиваю первую страницу, а за следующий час дописываю остальные. Иногда я встаю пораньше и исписываю целую пачку бумаги, но такое, честно говоря, случается редко.
