Тайная история "Звездных войн": Искусство создания современного эпоса - [127]
Марк Хэмилл в том же году вторил ему:
Мы вернулись к авральному режиму, в котором снимался «Ковчег». Когда ловишь такой ритм, возникает просто потрясающая энергетика. Тебе говорят: «Так, мы не можем тут весь день возиться! Ещё дубль, а если не выйдет — проехали!» Это не халтура, такой подход сам по себе даёт импульс. Из этой кинетической энергии родились «Звёздные войны».
В «Империи» темп был более ленивый, а из-за Йоды и технических накладок съёмки совсем буксовали. Мы выбились из графика почти на шесть недель, что сильно увеличило бюджет. Мы поняли, что с «Джедаем» надо вернуться к стилю «Звёздных войн». Погнали, погнали![545]
Джордж взял за правило почти каждый день наведываться на площадку, чтобы лично надзирать за ходом работы, нередко руководил работой вспомогательной съёмочной группы, а порой даже основным составом. Ходит байка, что на площадке «Джедая» некоторые члены съёмочной группы поначалу путались, кто здесь режиссёр. Кэрри Фишер вспоминала случай, когда Маркуанд дал ей некое указание, а потом явился Лукас и велел делать всё наоборот. Дейл Поллок, побывав на съёмках, рассказывал, что почти все планы Джордж утверждал лично, заглядывая в видоискатель; не раз видели, как он двигает камеры и выбирает ракурсы.[546] До сих пор не утихают споры о том, чей же это на самом деле фильм. Кроме того, Лукас твёрдо вознамерился на этот раз не допустить таких непомерных расходов, как во время «Империи». Фильм снимался на его личные средства, а запланированный бюджет составлял 32 миллиона долларов. На этот раз с расписанием и сметой особых накладок не возникло — в основном благодаря продюсеру Ховарду Казаняну, который тщательно распланировал работу. Дату премьеры назначили ещё до того, как появился сценарий — в такой гонке на время грамотная организация была нужна как воздух.
Пока же, имея на руках полноценный черновик сценария, Лукас начал рабочие встречи с Кэзданом, Маркуандом и продюсером Казаняном — длились они с 13 по 17 июля 1981 года.[547] Кэздан делился воспоминаниями с журналом «Star Wars Insider»:
Я тогда уже закончил «Жар тела» и собирался снимать «Большое разочарование», а сценарии больше никому не писал. Но Джордж в своё время меня очень выручил, а сейчас попросил: «Окажешь мне одну услугу? Позарез нужна твоя помощь». К делу уже подключили Ричарда Маркуанда, а обстановка была как в тот раз [на «Империи»] — дым коромыслом. Джордж выдал нам предыдущий черновик, и мы с Ричардом мигом его добили.[548]
Во время этих рабочих встреч черновик Лукаса полировали до тех пор, пока он не начал напоминать знакомый нам фильм. Что-то отбросили, что-то дополнили или изменили; каждый из участников вносил свои идеи и предложения. Совещания записывались на диктофон, и по итогам работы у Кэздана осталась увесистая пачка расшифровок, где описывались все отвергнутые идеи и принятые решения по структуре сценария.[549]
Историю дополнили множеством мелких, но важных деталей. Появился очевидный ход: Лея участвует в спасении Хана. В черновиках Джорджа принцесса почему-то отсиживалась на Зелёной луне (позже планету переименуют в Эндор), теперь же Лея проникает во дворец Джаббы под видом охотника за головами.
Во втором черновике подробнее прописали отношения других героев с Люком. Самые важные изменения коснулись Йоды и Оби-Вана. Маркуанду не нравилось, что Йоды в фильме почти нет — он умирает за кадром и лишь ненадолго появляется в виде призрака — а ведь в «Империи» сделан серьёзный упор на клятву юноши, который обещал закончить обучение.[550]Лукас согласился с этими доводами. Помимо прочего, экспозиция теперь стала выглядеть не так натянуто — ведь раньше Йода просто появлялся и выдавал Скайуокеру информацию.
Оби-Вана тоже надо было подать чуть изящнее — так появилась сцена после смерти Йоды, где он является Люку и дополняет картину происходящего. «Во время рабочих встреч Джордж Лукас предложил Лоуренсу Кэздану написать для Алека Гиннеса мощную сцену с диалогами в духе Шекспира», — рассказывал Лоран Бузеро в «Сценариях с комментариями».[551] Чтобы заполнить пробелы в экспозиции, Бену достаточно было выдать дежурную порцию сведений. Но Кэздан наполнил сцену ещё и эмоциональным содержанием. Пожалуй, здесь показательнее всего расширенный диалог, который в фильме был сокращён — изначально Оби-Ван долго рассуждал о своих отношениях с Энакином Скайуокером.
Кеноби рассказывает, что на момент их знакомства отец Люка уже был отличным пилотом, а его связь с Силой поразила Бена. Он самоуверенно решил, что сможет обучить юношу не хуже, чем Йода, но не справился — Энакин пал на Тёмную сторону. Кеноби сразился со своим учеником на краю вулкана и думал было, что убил отступника — но Энакин исцелился от ран и стал Дартом Вейдером. Бен полон раскаяния и горьких сожалений — ведь за его самоуверенность теперь расплачивается вся галактика, а его ошибка стоила жизни миллиардам. В третьем черновике эту тему подчеркнут ещё сильнее.[552]
Раньше благородный джедай выглядел однозначно положительным персонажем — едва ли не святым в противоположность демоническому образу Вейдера. Теперь Кеноби тоже оказывается трагическим героем — его терзает вина за ошибки прошлого. Его единственная надежда на искупление — обучить Люка, чтобы тот сокрушил Вейдера и Императора и тем самым положил конец бедствиям, которые Бен навлёк на галактику. Его характер обрёл новую грань, стал глубже и сложнее и обогатился душевными терзаниями. Уже в который раз сага отдалялась от своих сказочных корней и пре -вращалась в более серьёзное, многогранное повествование, все герои которого — трагические персонажи с мрачными тайнами и роковыми слабостями.
