Тайна жемчужной леди - [57]

– Леди! Вы вылечили мою маму! Спасибо! – Пэт крепко обнял меня за талию, и я обняла его в ответ.

– Пожалуйста, Пэт, – ласково сказала я. – Обещай, что впредь будешь ее беречь.

– Обещаю, леди, – торжественно ответил он и разжал объятия.

– Мне пора. Рада, что вы поправились, – попрощалась я и поспешила к поджидающим друзьям.

Мэри догнала меня у ворот и сунула в руку какой-то сверток.

– Пусть боги хранят вас, Кира, – прошептала она и, развернувшись, пошла обратно в дом.

Довольная результатом лечения, я спрятала подарок в карман. За воротами Крис и Шнырь нетерпеливо топтались на месте.

– Теперь домой? – спросил друг.

– Домой, – уверенно отозвалась я.

Однако не успели мы пройти и десятка метров, как с соседней улицы донеслись непонятный шум и крики.

– Там же таверна Моза! – воскликнула я, и мы ринулись к «Жареному петуху».

Около дверей толпились люди и что-то громко обсуждали, а на пороге на коленях стоял старый Моз и тихо плакал. У его ног сиротливо лежала горстка серого пепла.

– Коржик… Коржик… – причитал старик, роняя горькие слезы.

– Что случилось? – спросила я, опустившись рядом с ним на колени.

– Никто толком не понял, – всхлипнул трактирщик. – Коржик вдруг ни с того ни с сего сорвался и полетел к старому колодцу. Я кинулся за ним, но успел разглядеть лишь одно – кто-то в черном балахоне метнул сияющий заряд. Коржик тут же упал, а маг исчез. Я подобрал моего птенчика и принес сюда, думал, подлечу. Но не успел донести даже к порогу, Коржик сгорел у меня на руках…

Моз вздрагивал от рыданий, а я тихо гладила его по спине, стараясь хоть немного утешить. Смерть невозможно осознать или пережить, невозможно уменьшить боль от потери того, кто нам близок. Утрату можно только принять. Смерть учит нас смирению и покорности, оставляя взамен лишь тоску.

Пока мы тихо горевали, люди потихоньку разошлись, и на крыльце остались только мы вчетвером. Притихший чертяка сидел рядом и беспорядочно возил лапками по земле, рисуя всякие каляки. Вдруг он дернул меня за рукав и прошептал:

– Кира, смотри. – Я обернулась и посмотрела на кучу пепла, в то место, куда нетерпеливо тыкал фамильяр.

Мне показалось, что в горстке золы что-то шевелится. Я опустилась на четвереньки и принялась руками разгребать пепел. Все, кроме чертяки, недоуменно уставились на меня. Среди теплой пыли мои пальцы нащупали что-то мягкое. Отбросив остатки мусора, я вытащила на свет маленького цыпленка.

– Мистер Моз, смотрите, – позвала старика.

– Коржик? – прошептал он, неверяще уставившись на комочек в моих руках. – Коржик!

Старик засиял и, бережно взяв в руки малыша, прижал его к сердцу.

– Я даже не подозревал, что ты так умеешь, – проворковал мужчина, не обращая ни на кого внимания. – Надо тебя срочно согреть и накормить.

Цыпленок жался к теплым стариковским ладоням и доверчиво заглядывал в глаза. Счастливый мистер Моз скрылся в стенах своей таверны. Мы же решили, что пора идти домой.

– Петух-феникс? Первый раз такое вижу, – удивился Шнырь.

– В наше время еще и не такое бывает, – отмахнулась я. – Сейчас нужно скорее сообщить Гаспару о том, что защита деревни уничтожена и здесь слоняются подозрительные люди.

– Думаешь, они искали древний кроуновский артефакт? – предположил Крис, помогая мне подняться с колен.

– Вполне возможно, – проговорила я, отряхивая платье. – В любом случае Кроуны должны об этом знать.

И мы поспешили в поместье – сообщить о непрошеных гостях, что хозяйничают на герцогской земле.

Поскольку в поместье мы вернулись за полночь и искать Гаспара не было смысла, решили отложить разговор до утра. Уставшие, разбрелись по комнатам.

Оказавшись в наших покоях, Шнырь сразу же метнулся к гостиному шкафчику и, достав оттуда хрустальный графин с янтарной жидкостью, налил себе рюмочку. Потом вопросительно уставился на меня:

– Будешь?

– Это одна из твоих настоек? – подозрительно нахмурилась я.

– Буду я еще свое сокровище на тебя переводить, – проворчал чертяка. – Это бренди.

– Откуда? – уточнила я.

– Из кладовой бутылку прихватил, – нетерпеливо объяснил он. – Так ты будешь или нет?

– Наливай, – махнула я фамильяру рукой, и он покорно наполнил еще одну рюмку до краев.

Мы молча чокнулись и выпили. Крепкий напиток сразу же блаженным теплом растекся по венам, снимая зябкость и усталость тяжелого дня. Во рту заиграл приятный привкус жженого сахара и винограда.

– Знаешь, Кира, – вдруг начал Шнырь, – я сегодня так испугался, что с тобой может что-то случиться…

Я удивленно подняла брови.

– Знаю, что иногда перегибаю палку и что не такого фамильяра ты себе хотела бы, но я очень стараюсь стать достойным столь замечательной ведьмы, как ты… – вдруг тихо признался он.

События сегодняшнего дня сделали меня чересчур мягкой и эмоциональной, поэтому на внезапное проявление любви я отреагировала весьма бурно.

– Ну что ты, Шнырик! – кинулась обнимать чертяку. – Ты самый замечательный из всех фамильяров! И другого мне не надо!

– Правда? – проникновенно заглядывая мне в глаза, спросил он. – Ты меня любишь?

– Конечно, люблю, – улыбаясь, призналась ему.

– А раз любишь, значит, отпустишь пропустить рюмочку с горгульями? – уточнил он, смущенно отвернувшись.