Тайна жаворонка - [68]
Фермеры из Коува первыми прибыли на место происшествия. Их вызвали сигналы ракет, которые раздались, когда корабль был выброшен на берег, и офицер, сумевший доплыть до берега и вскарабкаться на скалу. Мужчины бросились к заливу, женщины рванули за ними, таща с собой одеяла и чайники; то тут, то там подрагивали бледные пятна от фонарей. Спотыкаясь в их слабом свете, Флора и Майри помогли уложить на носилки раненого. Моряка рвало, он задыхался и кашлял морской водой, измученный, покрытый густой нефтью.
Где-то там, куда не могли добраться свет фонарей и лучи фар, освещавшие лихорадочную пляску снега, судно неумолимо поглощалось океаном. Если бы оно сумело проплыть ещё хотя бы несколько сотен ярдов, команда повернула бы в безопасное озеро, но в темноте корабль слишком резко налетел на скалу. Вызванный сигнальными ракетами смертельно раненого судна, буксир добрался до него, попытался дотащить до озера, но волны и ветер оказались слишком сильными, чтобы корабль мог спастись.
– Как называется корабль? – крикнула Флора вслед человеку, тащившему носилки с раненым.
– Это американское судно, – крикнул он в ответ, – «Уильям Генри Уэлч».
Встревоженная, Флора повернулась к Майри, чтобы спросить, как называется корабль Густавсенов. Но луч фонаря осветил лицо её подруги, сведённое болью. Проследив за ее взглядом, Флора обернулась и увидела Алека и Руарида, несущих безжизненное тело. Что-то на мгновение вспыхнуло в слабом пятне света, блеснув в темноте золотом. И Флора с ужасом осознала, что увидела прядь белокурых волос.
– Это Хэл, – крикнул Руарид. Они подошли к нему, Флора коснулась кончиками пальцев мягкого изгиба его шеи, ища пульс. Но она уже видела, что было слишком поздно.
Майри рванула вперёд, зовя Роя, крича, как морская птица. Они отчаянно искали, зная, что он где-то здесь, совсем рядом с братом. Спустя целую вечность они нашли его, выброшенного на берег. Его волосы развевались, как золотые водоросли, у кромки воды. Флора метнулась за носилками, Майри упала на колени рядом с Роем, не обращая внимания на ледяную воду. Она прижала ухо к его груди и измученно всхлипнула, услышав слабое дыхание. А потом Флора оттаскивала её в сторону, давая возможность медикам сделать своё дело, чтобы он снова жил, снова дышал, упорно плыл против течения, которое уже унесло его брата, чтобы он пробил себе путь обратно к берегам жизни.
Когда шторм начал утихать, и над холмами наконец-то забрезжил серый рассвет, Флора и Майри устало поднялись по тропе, ведущей к утёсу, за теми, кто нёс на носилках выживших. Их было немного – лишь немногим из семидесяти с лишним членов экипажа удалось пережить жестокий натиск бушующего урагана. Девушки промокли до костей и все дрожали, но не замечали этого. В тёмное февральское утро они трижды преодолели путь от больницы в Гейрлохе и обратно, перевозя выживших, которых чудом вытащили из чёрной воды. И среди них был Рой Густавсен.
В конце пляжа на влажном песке лежали тела. Сначала они были скорченными, затем их бережно расправили, осторожно уложили друг рядом с другом. Среди них были и до боли юные мальчики, которые вступили во флот, поскольку ещё не были достаточно взрослыми для военной службы. В этом ряду среди своих товарищей лежал Хэл Густавсен. Флора плакала горячими, солёными слезами, не зная, как она сможет рассказать Бриди, как Майри расскажет Рою. И когда слабый зимний свет победил ночь, он озарил мёртвое тело «Уильяма Генри Уэлча», лежавшее на скалах, и облизывавшие его голодные, жадные волны.
В то воскресенье вся деревня собралась в церкви, чтобы гимнами почтить память погибших накануне. Они оплакивали сыновей других матерей и отцов, как своих собственных, как хотели бы, чтобы другие оплакивали их детей, погибших в чужих странах, потому что боль не имеет границ.
Мойра Кармайкл высоко держала голову, и пряди седых волос вырывались из-под её выходной шляпы. Ее глубокое контральто сливалось с хрупким, дрожащим сопрано леди Хелен и звонким голосом Флоры, парившим, как жаворонок, поднимаясь до самых стропил. И когда запели все прихожане, луч февральского солнца проник в окно, и расплавленное золото слёз ослепило Флору, взглянувшую на Бриди, которая сидела в углу, склонив голову под тяжестью горя, не в силах стоять, петь или даже говорить.
Лекси, 1978
Так много песен этих мест – о том, как дорогих людей забрало море. Думаю, это неизбежно, ведь жительницы берегов Лох-Ю из века в век ждали домой рыбаков, которые могли никогда не вернуться. Когда мы с Майри, припарковав машину, бредём к мысу, слова одной из песен звучат в моей голове:
Мы решили добраться до Чёрной бухты, где лежат жалкие, заржавевшие останки погибшего корабля «Уильям Генри Уэлч». Сам корабль – на дне, его поглотили волны у скал Фурадх Мор. Когда мы спускаемся к пляжу, я замечаю среди камней изогнутые, искорёженные куски спасательной шлюпки. Я напеваю себе под нос печальную мелодию, ветер подхватывает ноты и несёт их по водной глади к коварному скалистому острову, отметившему могилу корабля. То тут, то там блестят куски заржавевшего металла, оторванные от корабля той страшной ночью сорок четвёртого года и выброшенные на берег. Я наклоняюсь и поднимаю какой-то болт. Держу его, тяжёлый, в ладони, провожу большим пальцем по его шероховатой поверхности, и на моей коже остаётся пятно кроваво-коричневой ржавчины. Я аккуратно кладу болт назад. Весь этот пляж кажется мне могилой, и я чувствую, что трогать здесь ничего нельзя.
Спасаясь от немецкой оккупации, двенадцатилетняя Жози вместе с семьей бежит из Франции в Марокко, чтобы там, в городе Касабланка, ждать возможности уехать в Америку. Жизнь в Касабланке наполнена солнцем, а пейзажи, запахи и звуки совсем не похожи на все, что Жози видела до этого. Девочка влюбляется в этот сказочный, яркий город. Семнадцать лет спустя в город приезжает Зои. Ей, едва справляющейся с маленькой дочерью и проблемами с браком, Касабланка кажется грязным и унылым портовым городом. До тех пор, пока в тайнике под полом она не находит дневник Жози, которая знала Касабланку совсем другой.
Париж, 1940 год. Оккупированный нацистами город, кажется, изменился навсегда. Но для трех девушек, работниц швейной мастерской, жизнь все еще продолжается. Каждая из них бережно хранит свои секреты: Мирей сражается на стороне Сопротивления, Клэр тайно встречается с немецким офицером, а Вивьен вовлечена в дело, подробности которого не может раскрыть даже самым близким друзьям. Спустя несколько поколений внучка Клэр, Гарриет, возвращается в Париж. Она отчаянно хочет воссоединиться с прошлым своей семьи. Ей еще предстоит узнать правду, которая окажется намного страшнее, чем она себе представляла.
Разум Эллы Делримпл с возрастом все больше избавляется от воспоминаний. И, когда внучка Кендра решается навестить ее после долгой разлуки, Элла просит только об одном – записать ее историю. Элла буквально собирает собственную жизнь по кусочкам. Она пускается по волнам прошлого и вспоминает, как 1937 год навсегда изменил ее жизнь, как она провела лето на затерянном в Атлантике островке, как любила, как нагло война вторглась в ее жизнь и как она старалась не потерять себя в те страшные годы… Элла вспоминает все, что чувствовала, пока память не покинула ее. Роман «Море воспоминаний» – это путешествие от острова Ре с его неугомонными ветрами до изумрудных холмов Шотландии, в котором каждый найдет источник силы, любовь и надежду, если только осмелится отправиться в путь.
Стремясь начать жизнь сначала и залечить разбитое сердце, Аби Хоуз соглашается на летнюю подработку в загородной Франции, в Шато Бельвю. Старое поместье буквально наполнено голосами прошлого, и очень быстро Аби погружается в одну из этих историй. В далеком 1938 году Элиана Мартен занимается пчеловодством в садах Шато Бельвю. Там она встречает Матье Дюбоска и впервые влюбляется. Будущее кажется ей светлым и прекрасным, но над восточными границами Франции уже нависает угроза войны… Война вторгается в жизнь простых людей, выворачивая ее наизнанку.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.