Тайна залива Саутгемптон - [7]

— Не думаю, что вы не знали об этом, когда просили пойти вам навстречу и разрешить их проведение.

— Да я совсем не о том. Я бы с удовольствием занимался ими до глубокой старости, но мне дали на все только месяц. Это означает, что значительную часть опытов придется проводить параллельно. Но я же не могу раздвоиться. Мне нужны помощники.

Таскер недовольно сморщился.

— Вот что это нам обойдется? — спросил он.

Кинг пожал плечами.

— Не так уж много. Пара молодых людей с оплатой в четыре-пять фунтов в неделю каждому. Мне не нужны специалисты высокого класса, руководить их работой я буду сам. Нужны просто химики-лаборанты, а не теоретики.

— На месяц, — произнес Таскер. — Хорошо, согласен. Вы найдете их сами?

— Да. Я сейчас же позвоню в город и к вечеру они будут здесь.

— Послушайте-ка, а не могу ли и я пригодиться? — включился Брэнд. — Я не слишком загружен сейчас, и Харпер, мой клерк, отличный парень, часть моих дел он возьмет на себя. Я не химик, но в химии чуть-чуть разбираюсь и думаю, что под руководством Кинга я справлюсь.

— Отлично! — воскликнул обрадованный Кинг. — Значит, мы займемся всем этим вчетвером. У нас дело пойдет! Вы согласны, Таскер?

Таскер кивнул.

— Теперь все зависит от вашей удачи, — подвел он итог. — было бы глупо не испробовать этот шанс. Что ж, я согласен. Это все, что вам нужно?

Кинг усмехнулся.

— В таком деле никогда не знаешь заранее, что тебе понадобится, — сказал он. — Там будет видно. Но уж если мы втроем с этим не справимся, значит, задача нам не по плечу.

Так и сделали. Кинг позвонил в город, и к вечеру подъехали два энергичных молодых химика, Рэдклиф и Эндикот, а наутро они уже рьяно взялись за работу. С утра Брэнд работал в своем отделе, а после ленча и до глубокой ночи помогал химикам, проводя бесконечные эксперименты под руководством Кинга. У Кинга появилась привычка отлучаться в некие загадочные командировки — обычно вечером или ночью, из которых он возвращался уставший и грязный, с образцами ила, мела и других отложений, аккуратно разложенных по разным карманам чемоданчиков. Эти образцы становились материалом для новых экспериментов. Все делалось быстро и споро.

Однако пока никаких ощутимых результатов все это не принесло. Как-то вечером Брэнд заговорил об этом, когда они с Кингом вернулись в свои комнаты.

— Ну что? — спросил он. — Думаешь, какое-то продвижение есть?

— Пока рано об этом говорить, — ответил Кинг, но Брэнд видел, что тот тоже обеспокоен и слегка приуныл. — Ты же знаешь, я одновременно веду четыре линии исследования. Две из них доказали свою бесперспективность. Надеюсь, что из двух оставшихся одна приведет нас к цели. Это станет ясно через неделю.

— А что об этом думает Таскер?

— Он хочет запустить резервный план и собирается в пятницу якобы ненароком встретиться с Хэвилендом.

— Вот как? Он решился? А ты что думаешь об этом?

— Мне остается лишь соглашаться. Разве не я предложил это с самого начала? В конце концов, какая разница, как он оценивает мои шансы?

Брэнд кивнул. Хотя он симпатизировал Кингу, но полностью одобрил предложение, которое они вместе приняли относительно резервного плана.

В пятницу вечером они оба с нетерпением ждали Таскера у него дома, чтобы узнать о результатах встречи. Он появился, изрядно удивленный.

— Ну вот, — сказал он. — Я встретился с ним в поезде, как мы и планировали. Он был очень учтив, таким я ею никогда не видел. Очень вежлив и очень откровенен.

— Откровенен? Но держу пари, что он не проболтался? — произнес Кинг.

— Вот именно что проболтался. Он наговорил столько, что я был просто ошеломлен. Сейчас я вам все расскажу. Выпьем чего-нибудь?

Таскер принес виски и высокие стаканы. Затем он предложил коллегам сигареты и приступил к рассказу.

— Наш план сработал безукоризненно. В поезде я сел в то купе, где видел Хэвиленда в предыдущий раз. Все сложилось крайне удачно: из заходивших на остановках пассажиров ко мне никто не подсел. Когда появился Хэвиленд, он прямо направился к свободному месту в моем купе. Я, разумеется, был удивлен встречей и прямо сказал ему об этом. Он что-то сказал, но из-за шума поезда я не расслышал его реплику и, проявив учтивость, пересел к нему. Все прошло вполне естественно, он вряд ли заподозрил, что наша встреча вовсе не случайна. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. И вот представьте себе, мы сидим с ним и дружески болтаем. Затем мы попили чаю, и я подумал, что наступил благоприятный момент. И тогда в шутку я спросил его, не из-за него ли поднялся весь этот переполох в курятнике, пояснив, что имею в виду скидки, которые заставили его соседей, нас то есть, позеленеть от зависти. Он сразу насторожился и я видел, что он взвешивает, в каком ключе ему следует вести дальнейший разговор. И он решил быть со мной откровенным, избрав безыскусную прямоту к подкупающую искренность. Мне казалось, что я просто читаю его мысли.

— И он вам все рассказал?

— Да, и предельно исчерпывающе. Он начал с пояснения, что, естественно, не стал обсуждать проблему скидок с однопрофильным предприятием, находящимся в том же районе, то есть с нами, поскольку снижение цен конкурентами редко воспринимается как дружественная акция. Но, разумеется, сказал он мне, это не относится к вам, ведь вы человек широких взглядов. Он сообщил, что они пошли на снижение цен в надежде на будущие прибыли, и выразил уверенность, что я согласен с тем, что они имели полное право так поступить. Ведь любой честный метод ведения торговых операций в наши тяжелые времена вполне легитимен, не так ли?