Тайна янтарной комнаты - [12]

Шрифт
Интервал

— Внимание! — повторил командир. — Ап!

Второй штурман нажал кнопку. Джонсон представил себе, как внизу, под брюхом самолета, открылись люки и тяжелые туши фугасок ринулись вниз. Он выглянул в окошечко. Вот они: каплевидные, тупорылые, черные, летят, будто торопятся обогнать друг друга. Доли секунды. Сейчас начнутся взрывы.

Второй пилот перевел рукоятки. Самолет развернулся на обратный курс. Звука взрывов они не услышали. Но черные клубы поднимались теперь там и сям, застилая обзор.

Джонсон вытер ладонью пот. Стало жарко. Стало очень пусто на душе.


«Командиру авиационного корпуса сэру Митчелу Стэнбоку от командира Н-ской авиационной дивизии. Рапорт. Боевое задание по бомбардировке Кенигсберга выполнено успешно. Потери — три машины. Экипажи погибли».

«Повелением Ее Королевского Величества за успешное выполнение боевого приказа 30 августа сего года награждаются орденом Бани летчики Френсис У. Арвид, Валлентайн С. Андерсен, Генри Б. Джонсон…»

«Как стало известно корреспонденту, близкому к хорошо информированным кругам, вчера наша авиация повторила крупный налет на Кенигсберг, по масштабам значительно превосходящий налет 30 августа. В результате бомбардировок 30 августа и 2 сентября полностью разрушена центральная часть города. По агентурным данным, потери населения составляют 25 тысяч человек».

4

30 августа 1944 года Роде, как обычно, приехал на работу утром. Он прошел в янтарный кабинет и присел на стул, чтобы полюбоваться переливами чудесного камня в первых лучах летнего солнца.

В дверь торопливо застучали:

— Господин доктор, господин доктор, самолеты! Скорее в укрытие!

Роде распахнул дверь.

— Я останусь здесь. На всякий случай.

— Я тоже, — отозвался неизменный спутник доктора Хенкензифкен, — я тоже останусь.

Оглушительный свист прервал разговор. Земля дрогнула и, казалось, опрокинулась. Со звоном полетели стекла. Сразу запахло удушливой гарью.

— Пожар! — истошно крикнул кто-то.

— Пожар! — повторило сразу несколько голосов.

Взрыв повторился. За ним последовал второй, третий…

В замок начал просачиваться густой сизый дым. Через окно в конце коридора видно было, как пламя, словно огромная вспугнутая красная птица, бьется в противоположных окнах замка. Хенкензифкен метался по комнате.

— Доктор, боковая лестница… мы еще выберемся!

— Я никуда не пойду, — с каким-то ему самому непонятным спокойствием и упрямством повторял Роде.

Подоспела команда ПВО. Доктора удалось увести по боковой лестнице вниз, а солдаты принялись за работу.

Когда через некоторое время Роде снова поднялся наверх, пожар уже ликвидировали. Но стены были так обезображены, что доктор ужаснулся.

— Майн готт![9] — воскликнул он. — Еще два таких налета, и от всего этого останется груда кирпичей!

Но янтарная комната почти не пострадала, что очень утешило Роде. Он провел бессонную ночь, тщательно исследуя следы повреждений. Утром, даже не побывав дома и не переодевшись, Роде сел за донесение в Берлин тайному советнику Циммерману:

«Несмотря на значительные разрушения, благодаря усиленным мерам противовоздушной защиты «Художественные собрания» в основном уцелели. Янтарная комната осталась неповрежденной, кроме шести цокольных пластинок…»

В этот день доктору Альфреду Роде так и не пришлось побывать дома и привести себя в порядок. Доктор получил приказ городской управы: немедленно демонтировать янтарный кабинет.

Худой, сутулый, с плотно сжатыми тонкими губами, с красными от бессонницы и напряжения глазами, Роде почти трое суток не отходил от ящиков, в которые снова укладывали знаменитые янтарные панно. Ящики Роде распорядился оставить во дворе замка, прямо под открытым небом — так, считал он, будет безопаснее при бомбардировках.

Предосторожности оказались не напрасными. Налет английской авиации повторился с новой силой. От Южного вокзала до Северного кварталы были полностью разрушены. Сгорело здание университета, превратился в прах оперный театр. Серьезные повреждения получил кафедральный собор. Снова досталось и замку: прямые попадания бомб крупного калибра причинили ему немало разрушений. Некоторые помещения были сожжены дотла.

Наверное, каждому доводилось наблюдать, как мечется кошка с котятами, стараясь укрыть их от опасности. Она то положит их на одно место, то начинает перетаскивать на другое, потом снова берет каждого за загривок и тащит еще куда-то.

Роде поступал так же — почти инстинктивно, почти не рассуждая. Он потерял голову от страха за «свои» сокровища.

Новым местом для хранения янтарных панно доктор выбрал помещение в подвале северного крыла замка, под рестораном «Блютгерихт».

Но и оно показалось ему ненадежным. Роде принялся лихорадочно искать выход из положения.

«Князю Александру цу Дона, замок Шлобиттен, — писал доктор. — Покорнейше прошу позволения разместить в Вашем замке некоторые наиболее ценные экспонаты янтарного музея и «Художественных собраний Кенигсберга».

Пять дней Роде с нетерпением ждал ответа. Одиннадцатого сентября его посетил личный секретарь князя.

— Князь цу Дона приносит доктору свои извинения, — с подчеркнутой вежливостью произнес вышколенный секретарь. — К сожалению, его скромное имение никак не может служить столь ответственным целям.


Еще от автора Валентин Петрович Ерашов
Убийцы в белых халатах, или Как Сталин готовил еврейский погром

Дело «кремлевских врачей», или «убийц в белых халатах», как называла их советская печать, должно было послужить поводом для большого еврейского погрома в СССР. Сталин планировал выслать евреев из Москвы, Ленинграда и других крупных городов Советского Союза, а лидеров еврейского национального движения — повесить на Красной площади. Смерть Сталина помешала осуществлению этого плана, но если бы вождь прожил хотя бы еще несколько месяцев, страна содрогнулась бы от ужаса…Основываясь на документах и свидетельствах очевидцев, автор данной книги приводит точную историческую реконструкцию того, что должно было начаться в середине марта 1953 года.


Преодоление

Книгой «Навсегда, до конца» (повесть об Андрее Бубнове), выпущенной в серии «Пламенные революционеры» в 1978 году, Валентин Ерашов дебютировал в художественно-документальной литературе. До этого он, историк по образованию, в прошлом комсомольский и партийный работник, был известен как автор романа «На фронт мы не успели», однотомника избранной прозы «Бойцы, товарищи мои», повестей «Семьдесят девятый элемент», «Товарищи офицеры», «Человек в гимнастерке» и других, а также многочисленных сборников рассказов, в том числе переведенных на языки народов СССР и в социалистических странах.


Коридоры смерти. Рассказы

«Что было бы, если бы Сталин умер неделей позже?..» — этим отнюдь не риторическим вопросом задался писатель Валентин Ерашов в своей книге «Коридоры смерти», жанр которой он сам определяет как «историческую фантазию». Заметим, однако, что страшные события, черед которых прослеживается в повести изо дня в день, не столь уж фантасмагоричен: за ними стоят исторические реалии, подтвержденные свидетельствами современников и документами.


Семьдесят девятый элемент

Где-то в далекой пустыне Средней Азии, в местах, пока обозначенных на картах лишь желтым пятном, живут геологи. Они ищут семьдесят девятый элемент — золото. Жизнь их, полная трудностей, насыщенная подлинной романтикой, казалось бы, самая обыкновенная и в то же время совершенно необычная... Эта повесть Валентина Ерашова, автора многих сборников лирических рассказов и повестей, написана по непосредственным впечатлениям от поездки в пустыню, где живут и трудятся геологи. Писатель отходит в ней от традиционного изображения геологов как «рыцарей рюкзака и молотка», рассказывает о жизни современной геологической экспедиции, рисует характеры в жизненных конфликтах.


На склоне лет…

В послесловии к 20 тому собрания сочинений Жюля Верна рассказано о влиянии различных событий в жизни писателя и его политических взглядов на сюжеты двух поздних романов.


Командировка в юность

Писатель Валентин Петрович Ерашов живет и трудится в Калининграде. Его перу принадлежат сборники повестей и рассказов: «Рассвет над рекой», «Человек живет на земле», «Поезда все идут…», «Бойцы, товарищи мои», «Лирика», «Рассказы», повести «Человек в гимнастерке», «За семь часов до полудня», «Июнь — май», «Тихая осень» и другие. Значительная их часть посвящена людям наших Вооруженных Сил.Это не случайно: почти вся жизнь писателя связана с Советской Армией. В ее ряды семнадцатилетний комсомолец Валентин Ерашов был призван в годы Великой Отечественной войны.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.