Тайна янтарной комнаты - [11]
Ангелина Павловна, конечно, немедленно выразила согласие, и доктор Роде повел ее на третий этаж южного крыла замка. Тяжелая дверь открылась, и Руденко застыла на пороге.
— Это же янтарная комната! — тихо произнесла Руденко. — Я видела ее в Пушкине. Однако там…
— Вы хотите сказать, что там еще были пилястры, зеркала и редкой красоты резные украшения? — спросил Роде. — Это осталось там, в России, воспроизвести их невозможно.
Ящики, доставленные Руденко, не стали распаковывать. В замке уже не хватало места для хранения ценностей, похищенных по приказанию имперского министра Розенберга и гауляйтера Эриха Коха.
Несколько дней девяносто восемь ящиков с картинами и ценнейшими собраниями икон лежали во дворе. Потом их куда-то увезли, а вместе с ними уехала и Руденко.
3
Два года прошло с тех пор, как осуществилась заветная мечта Роде — он «владел» янтарной комнатой. Но привыкнуть к этому доктор все еще не мог. Он жил в своем заколдованном мире, не зная, что происходит вокруг. А между тем в мире многое изменилось. Изменилось и положение на фронтах. Победам германской армии пришел конец.
Было раннее утро 30 августа 1944 года. Один из английских военных аэродромов, как обычно, жил напряженной и лихорадочной жизнью. Техники расчехляли моторы, проверяли исправность приборов, бензовозы сновали взад и вперед по зеленому полю, в санитарной части укомплектовывали аптечки, в офицерской столовой готовили усиленный: завтрак.
Тем временем летчики лежали группками на притоптанной чахлой траве, дымили трубками, хотя это и категорически запрещалось на поле в обычные дни. Но накануне полетов им разрешалось почти все — им, кого считали национальными героями Великобритании.
Расстегнув кожаную куртку на молниях и сбросив наземь планшет, командир эскадрильи Генри Джонсон вытянулся во весь рост и задумчиво посмотрел в голубое, казавшееся мирным небо.
— А известно ли вам, Билли, куда мы летим сегодня? — спросил он второго пилота, беспечно уплетавшего бутерброд.
— Разумеется. Стукнем по Кенигсбергу. Достанется сегодня этой берлоге! Шутка сказать — триста пятьдесят тяжелых бомбардировщиков! От казарм и заводов не останется и следа, я думаю!
— Вы еще молоды и, простите меня, глупы, Билли. Сколько вам лет?
— Не так мало, Генри, как вам кажется: двадцать шесть.
— О, это ерунда! Мне тридцать четыре, но я старше вас на столетие. Я пережил Пирл-Харбор. Я был в Африке. Я попадал под разрывы этих чертовых «фау-два», придуманных немцами! И сейчас я скажу вам такое, отчего ваша ветчина превратится в горчицу. Отложите свой сэндвич, пока не поздно. Ну?
Билл заинтересованно посмотрел на командира, ожидая каверзы. Но тот оставался серьезным.
— Слушайте, мой юный и наивный друг: сегодня заводы и казармы Кенигсберга, судьбу которых вы предрешили здесь со свойственным вам пылом, останутся почти невредимыми. Или совсем невредимыми.
— Как? Вы получили приказ об отмене полета?
— Нет. Вылет состоится. Но бомбы мы сбросим вот сюда.
Джонсон потянулся за планшетом, сел и положил на колени покрытую желтоватым целлулоидом карту.
— Видите? Вот что мы будем бомбить сегодня: центр города. Здесь, насколько мне известно, — правительственные здания, университет, оперный театр, музеи в королевском замке и дома — жилые дома, здесь больницы и дачи, библиотеки и отели. Ясно вам, юноша?
Уэбб вскочил на ноги.
— Вы говорите правду, Генри? Если это шутка, — она слишком жестока!
Зеленая ракета взвилась в воздух.
— Видите сигнал? К машинам! — крикнул Джонсон, поднимаясь и застегивая куртку. — К сожалению, все это не шутка, Билл. Русские — славные парни, я знаю, но они слишком торопятся вперед. А кое-кому у нас в Англии не по нутру это. Да и разделить с ними лавры победы вряд ли согласятся наши генералы. Вот поэтому мы и летим с вами сегодня. Не советую делиться своими мыслями по этому поводу ни с кем. Мы принимали присягу, и наш долг — служить королеве.
Эскадрильи бомбардировщиков шли на большой высоте. Линию фронта удалось пройти благополучно, только один самолет потерял высоту и тут же, попав под заградительный огонь, клюнул носом и пошел вниз, оставляя за собой черный шлейф. Остальные выровняли строй и, рокоча моторами, строго выдерживали заданный курс.
Вдали показалась вытянутая с запада на восток коричнево-зеленая полоса.
— Приготовиться! Кенигсберг! — раздалось в наушниках шлемофона. — Идем на снижение!
Командир эскадрильи Джонсон прикоснулся рукой к грудному карману куртки. Там — он словно видел ее воочию — лежала небольшая фотокарточка: жена и крохотная Джен — в белых кудряшках, со смешной куклой в руках, беззаботная и розовощекая. Сколько таких Джен прячутся сейчас со своими матерями в темных подвалах и бомбоубежищах, прижимая к груди своих кукол! Джонсон резко встряхнул головой. Сейчас не время думать об этом. У командира должны быть холодный ум и стальная воля…
— Приготовиться к бомбометанию! — отрывисто приказал он. — Квадрат 44–22. Внимание!
В зеркальце, укрепленном спереди, он видел, как побледнел второй штурман. Наверное, этот мальчишка Уэбб успел все-таки проболтаться. Впрочем, это неважно, все неважно.
Дело «кремлевских врачей», или «убийц в белых халатах», как называла их советская печать, должно было послужить поводом для большого еврейского погрома в СССР. Сталин планировал выслать евреев из Москвы, Ленинграда и других крупных городов Советского Союза, а лидеров еврейского национального движения — повесить на Красной площади. Смерть Сталина помешала осуществлению этого плана, но если бы вождь прожил хотя бы еще несколько месяцев, страна содрогнулась бы от ужаса…Основываясь на документах и свидетельствах очевидцев, автор данной книги приводит точную историческую реконструкцию того, что должно было начаться в середине марта 1953 года.
Книгой «Навсегда, до конца» (повесть об Андрее Бубнове), выпущенной в серии «Пламенные революционеры» в 1978 году, Валентин Ерашов дебютировал в художественно-документальной литературе. До этого он, историк по образованию, в прошлом комсомольский и партийный работник, был известен как автор романа «На фронт мы не успели», однотомника избранной прозы «Бойцы, товарищи мои», повестей «Семьдесят девятый элемент», «Товарищи офицеры», «Человек в гимнастерке» и других, а также многочисленных сборников рассказов, в том числе переведенных на языки народов СССР и в социалистических странах.
«Что было бы, если бы Сталин умер неделей позже?..» — этим отнюдь не риторическим вопросом задался писатель Валентин Ерашов в своей книге «Коридоры смерти», жанр которой он сам определяет как «историческую фантазию». Заметим, однако, что страшные события, черед которых прослеживается в повести изо дня в день, не столь уж фантасмагоричен: за ними стоят исторические реалии, подтвержденные свидетельствами современников и документами.
Где-то в далекой пустыне Средней Азии, в местах, пока обозначенных на картах лишь желтым пятном, живут геологи. Они ищут семьдесят девятый элемент — золото. Жизнь их, полная трудностей, насыщенная подлинной романтикой, казалось бы, самая обыкновенная и в то же время совершенно необычная... Эта повесть Валентина Ерашова, автора многих сборников лирических рассказов и повестей, написана по непосредственным впечатлениям от поездки в пустыню, где живут и трудятся геологи. Писатель отходит в ней от традиционного изображения геологов как «рыцарей рюкзака и молотка», рассказывает о жизни современной геологической экспедиции, рисует характеры в жизненных конфликтах.
В послесловии к 20 тому собрания сочинений Жюля Верна рассказано о влиянии различных событий в жизни писателя и его политических взглядов на сюжеты двух поздних романов.
Писатель Валентин Петрович Ерашов живет и трудится в Калининграде. Его перу принадлежат сборники повестей и рассказов: «Рассвет над рекой», «Человек живет на земле», «Поезда все идут…», «Бойцы, товарищи мои», «Лирика», «Рассказы», повести «Человек в гимнастерке», «За семь часов до полудня», «Июнь — май», «Тихая осень» и другие. Значительная их часть посвящена людям наших Вооруженных Сил.Это не случайно: почти вся жизнь писателя связана с Советской Армией. В ее ряды семнадцатилетний комсомолец Валентин Ерашов был призван в годы Великой Отечественной войны.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.