— Юра!
На едва побелевшем небе ещё лучисто вспыхивали звёзды, а предрассвётный ветерок уже торопливо будил сонную листву. И вот над вершиной Княжьей горы, сперва розоватыми, затем огнисто-красными полосами, заалел восток и вдруг загорелся, словно расплавленным золотом. Исчезли звёзды, как бы растаяв, а лес на склонах горы наполнили звонкие птичьи голоса.
Мальчики увидели недалеко от себя Папашу, окружённого автоматчиками. Он стоял на бугорке, могучий, как старый луб во главе молодой поросли, и чему-то широко улыбался, поглаживая бороду.
— Какое чудесное утро… — мечтательно прошептал Юра.
Подошли Олесь, Йоська. Следом показался Медведь, волоча трофейный пулемёт.
— Ха-ха! Глядите, хлопцы, фриц утикал и сапог потерял!
С этими словами Олесь брезгливо взялся за край голенища тяжёлого кованного сапога и швырнул его с обрыва вниз.
— Катись в свою Неметчину!
Повернув голову, Олесь увидел своих друзей, склонившихся к траве в том самом месте, где только что был найден сапог.
— Вы чего там разглядываете? — подбегая, спросил Олесь, не сразу заметив, что в чуть примятой росистой траве, на тоненьком стебельке, подняв серебристо-белую головку, раскачивался цветок, словно хотел сказать: «Доброе утро, друзья! Смотрите, всходит солнце! А я бы мог его больше никогда. Никогда не увидеть! Задохнуться под чёрным, тяжёлым сапогом…»
— И как он уцелел, этот цветок? — с гордым удивлением Юра поднял на мальчиков свои большие добрые глаза.
А вокруг уже расцветало солнечное утро первого мирного дня в освобождённом городе.