Тайна - [48]

— Да, народ просыпается. Кое-кто пока еще заботится только о своем родном гнезде. Но ничего, такие тоже вскоре прозреют, убедятся, что пришла пора защищать землю, на которой стоит их хата… научатся… — тихо заметил ночной гость.

Потом он заговорил о чем-то непонятном для Лацо. Мальчику никак не удавалось ухватить смысл его слов.

— Знаешь, Ондриш, — снова раздался голос Сернки, — иногда меня охватывает неудержимое желание выбежать из мастерской, подойти к некоторым трусам и крикнуть им прямо в лицо: «Эй вы, слепые кроты!» Понимаешь ли…

— Но мы же все время только это и делаем! И наши ребята отлично доказали им, на что они способны, — нетерпеливо прервал Сернку его собеседник.

— Твоим бегством мы им здорово насолили. Но меня беспокоит судьба остальных заключенных. Как бы их после процесса не услали в Германию. Наше так называемое правительство ведь ни шагу не ступит без указки немецких фашистов…

Сернка умолк. Скрипнул стул, потом послышались тяжелые шаги незнакомца — похоже было, что он передвигается с большим трудом.

— Я немножко постою, — произнес гость. — У меня все тело болит. Должно быть, печень отбили.

— Ондриш, — озабоченно сказал Сернка. — Выпей чаю…

— Здорово придумал! — Незнакомец весело рассмеялся. — Мы разбудим паренька. Ничего мне не надо. Я чувствую себя так, словно заново на свет родился… Главное, что мне дали район. Эх, поскорей бы за работу! Хватит с меня безделья.

…Когда Лацо проснулся, в кухне было светло. Сернкова готовила завтрак. Мальчик удивленно огляделся. Нет, это был не сон — у окна все еще стояли два стула, на полу валялись окурки.

Глава XXV. На вокзале

— В узелке — яички, а в бумажке — соль. Смотри не рассыпь, — поучала Главкову тетя Тереза.

Лацо рассматривал зеленый грузовичок с черными колесами, купленный тетей для Ферко. Интересная машина — на нее можно погрузить настоящий песок или щебень. Лишь бы Ферко не пришло в голову перевозить целые булыжники.

Когда они, бывало, играли у речки, Ферко всегда выбирал для плотины самый большой камень. Пытаясь сдвинуть булыжник с места, малыш пыхтел, сопел, а потом принимался реветь, и Лацо приходилось бежать на помощь братишке. Однажды они провозились так полдня, и их застигла в поле гроза.

— Мама, проследи, чтобы Ферко не сломал грузовичок. Когда я вернусь, мы придумаем интересную игру, — сказал Лацо.

— Хорошо, — задумчиво ответила мать. — Лишь бы с Ферко ничего не случилось без меня. Тете Кубанихе за ним не уследить, а он и минутки на месте не посидит.

— Полно, Ганка, не расстраивайся зря. Собери вещи, скоро будешь дома — увидишь мальчонку. Как приедешь, черкни несколько строчек, напиши, все ли в порядке, — попросила тетя.

— Да, я надеюсь, ты напишешь, — поддержал жену дядя Иозеф. — Мы, кажется, тебя не обижали. А если и поспорили малость, не беда. В семье всякое бывает. Правда?

— Правда, правда, что ты ни скажешь — все сущая правда. Я это слышу уже десять лет, одиннадцатый пошел! — проворчала тетя Тереза.

— Может быть, ты другого мужа себе заведешь, коли я тебе не по вкусу? — вскипел дядя.

— Вы уж как-нибудь без меня между собой договоритесь, — прервала начинавшуюся ссору Главкова. — Мне у вас было хорошо, и о мальчике вы сердечно заботитесь. Большое вам за все спасибо. Вернется Адам, получше вас отблагодарим. Ох, тяжело мне домой возвращаться, когда он за решеткой!

— Ведь я тебя сразу предупредил, Ганка, что ты ничего не добьешься. Хоть теперь подтверди, Тереза, что я прав. Нечего смеяться, я всегда все наперед знаю и никогда не ошибаюсь, — самодовольно заявил дядя, выпустив облако дыма.

— Да, зятек, теперь и я стала умнее. Вот только не знаю, как мне дальше быть, — тихо сказала Главкова.

— Не вешай голову, Ганка. Думай о детях, и тебе легче станет.

— А детей ведь кормить надо, — горько усмехнулась мать. — Ладно, Тереза, оставим этот разговор. Я поднимусь к Сернкам, попрощаюсь с ними и поблагодарю их за внимание к Лацо.

— А мне можно с тобой? — встрепенулся мальчик.

— Хорошо, пойдем. Скажешь им спасибо за приют.

Когда мать с сыном позвонили в квартиру Сернки, дверь им открыла Зузка. Она тотчас потащила Лацо в свой уголок и показала ему черную классную доску, которую сделал для нее отец.

— Наша доска меньше школьной, но это даже удобнее, иначе мы не дотащили бы ее к Ондре. Ну, как она тебе нравится? — Зузке не терпелось услышать от Лацо изъявления восторга.

— Неплохо, — с деланным безразличием ответил мальчик. — А ты помнишь, что доску всегда поручают вытирать лучшему ученику?

Зузка упрямо тряхнула косичками.

— Неправда! Новую доску, тем более такую, которую красил папа, вытирает учитель, чтобы ученики ее не портили. Я тебе тоже разрешу вытирать, только не часто, а писать буду на ней сама.

Лацо внимательно осмотрел доску и царапнул ногтем ее черную блестящую поверхность.

— Не трогай! — одернула его Зузка.

— Я хотел только проверить, крепко ли держится краска. Иногда она сразу же облупливается, — с видом знатока сказал Лацо.

— Не выдумывай! Папа лучше твоего понимает в этом. К Ондре мы ее с тобой вдвоем отнесем. Вот наши ребята удивятся! — Зузка заранее предвкушала удовольствие. — Жалко, что сегодня у нас нет занятий, а завтра воскресенье, придется ждать до понедельника.