Тайна трех бриллиантов - [22]

Если аукционисты по каким-либо причинам хотели выдать не совсем идеальные камни за абсолютно идеальные, проблему здесь мог представлять только «безупречный» в своей добросовестности Шульц. Если реальное качество «Фамилии» было ниже заявленного и Шульц заметил эту «необъективность» в оценке, то тогда…

Тогда придется признать, что его убийство никак не связано с кражей подделок.

– Пока не знаю, есть ли здесь связь, – наконец произнес Лев. – Но Краснов работает в том же бизнесе, и недавно он пересекался с Шульцем. Послушай, а тебе известно что-нибудь про коллекцию под названием «Фамилия»? Три бриллианта, изготовленные из одного алмаза, какой-то там просто неимоверной каратности.

– «Фамилия»? Да, эти камни есть в каталогах. Они довольно часто демонстрируются на выставках, хотя самому мне пока не довелось полюбоваться. Насколько я знаю, сейчас коллекцией владеет кто-то из зарубежных граждан. Хотя изначально алмаз был добыт именно в России, и первый владелец бриллиантов – наш соотечественник.

Гуров не стал говорить Самойлову, что у него уже несколько устаревшая информация, иначе пришлось бы рассказывать всю историю про аукцион, а это пока не входило в его планы. Вместо этого он спросил:

– А что по поводу качества этих камней? Как его оценивают?

– Довольно высоко. Цвет F и чистота Flawless – почти идеал.

– Очень верю. Но не забывай, что сам я – парень простой, деревенский, и в этих ваших обозначениях – как в темном лесу. Ты не мог бы расшифровать то, что сейчас сказал?

– Да, извини. Разумеется, ты не обязан знать наши внутренние технические термины. D, E и F – это самые лучшие цвета для белых бриллиантов. То же самое относится к чистоте Flawless. Это означает – «без изъяна». Таким образом, речь идет о высших характеристиках, и «Фамилия», как я уже сказал, вполне им соответствует.

– А это можно как-то проверить?

– Разумеется. На то и существует экспертиза.

– И проводят ее такие, как Краснов? – с иронией проговорил Гуров.

– Нет, нет, нет! Это ты, пожалуйста, не путай. Здесь речь идет не о коммерческом объекте. «Фамилия» – музейный раритет. И экспертиза этих камней проводилась неоднократно самыми разными людьми и даже в разных странах. Кроме того, в подобных случаях для объективности обычно приглашают не одного, а нескольких экспертов. Так называемых нюансов здесь быть просто не может. Да никто и не заинтересован в них. Коллекция слишком известна. Так что тут хоть сотню Красновых призови, они уже не испортят дело.

– Вот оно что. Значит, все же остаются ценности, с которыми такие «лояльные» парни не смогут мухлевать?

– К счастью, да.

Возвращаясь в Управление, Гуров вновь раздумывал о новой информации, которую узнал от Самойлова.

Теперь он уже не сомневался, что версия, сложившаяся у него в ходе этого разговора, не состоятельна. Шульца не могли убить из-за того, что он заметил необъективность в оценке камней. Просто потому, что подобная необъективность в данном случае была невозможна в принципе. Несколько раз проверенное и перепроверенное качество камней, входивших в «Фамилию», наверняка ни у кого не вызывало сомнений, и экспертиза, проведенная перед аукционом, скорее всего, была не более чем формальностью.

Кроме того, если бы причиной убийства Шульца оказались «нюансы» с экспертизой, здесь были бы замешаны и представители аукционного дома, и Литке, а в их поведении ничто не выдавало тайной тревоги. Аукционисты демонстрировали лишь чувство глубокого удовлетворения от успешной и выгодной сделки, а Литке и вовсе сиял от счастья, явно не испытывая никаких внутренних противоречий.

Эти люди наверняка непричастны, и гораздо логичнее было бы предположить, что они даже не знают о трагедии, произошедшей вчера.

Но, несмотря на все эти доводы, мысль о Краснове никак не выходила из головы Гурова. Слишком уж много было совпадений.

Он хорошо помнил, что одним из четырех претендентов на покупку бриллиантов была та самая фирма «Ювелир-мастер», о которой упоминал Самойлов. И тот факт, что один из экспертов тесно сотрудничает с ней, заставлял насторожиться.

«Как все это может быть связано? – ломал Лев голову, медленно передвигаясь в пробке. – Кража подделок, убийство Шульца, недобросовестность Краснова и компания, производящая украшения. Они хотели вставить стекляшки в оправу и выдать за подлинные бриллианты? Продать их на интернет-аукционе? Или заставить поучаствовать в нем самого Комарова, посулив нереальную прибыль? Заставить его вытащить камни из хранилища и между делом подложить вместо них стекляшки. Но зачем тогда убивать Шульца? Как он мог помешать этому плану? Ведь если Комаров – предполагаемая жертва в этой игре, значит, его телохранителю незачем было красть подделки. Следовательно, Шульц ничего не мог заметить, и его не за что было убивать. Или украл сам Шульц? А телохранитель заметил, да и пристрелил его для вразумления, чтобы неповадно было. Черт знает что за дело! Вот тебе и «формальное дознание». Того гляди, мозги плавиться начнут от этого «пустячка».

Кроме сложностей с формулировкой правдоподобных версий, в происшедшем был еще один важный факт, который смущал полковника.