Тайна Святой Руси - [31]
В Великий Четверток 1695 года Феодосий совершил в этой церкви литургию и освятил Запасные Дары. По замечанию писателя П.И. Мельникова (Андрея Печерского): «Все сделано было сообразно требованиям самых строгих ревнителей старого обряда. В дониконовской церкви, на дониконовском антиминсе, дониконовского рукоположения священник совершил литургию по старому Служебнику. Святость Даров, освященных Феодосием, была для всех несомненна. Даже самые беспоповцы просили у него совершенных им Даров»[116].
Вскоре в Калугу из-за польского рубежа прибыл инок Нифонт с письмом от тамошних староверов, умолявших старца придти к ним.
Первые старообрядческие поселения на русско-польской границе были основаны в 1685 году, когда туда переселились со своими прихожанами священники Козьма и Стефан.
Отец Козьма служил в московской церкви Всех святых на Кулишках в Белом городе. Около 1678 года с двенадцатью семействами самых ревностных к «древлему благочестию» прихожан Козьма ушел на русско-польскую границу, в Стародубье. Как пишет Мельников: «Здесь у него был приятель, вероятно, один из сотников Стародубского полка, Гаврила Иванович. Снисходя к просьбе попа Козьмы, велел он курковскому атаману Ломаке поселить московских выходцев в местечке Понуровке»[117].
В первый же год беженцы заселили еще четыре слободы, население которых особенно умножилось после поражения в 1682 году московского стрелецкого восстания. Тогда же в Стародубье пришел священник Стефан из городка Белева (Тульская обл.) со множеством старообрядцев из калужских и тульских краев.
Когда в 1685 году правительство царевны Софьи Алексеевны издало «Двенадцать статей», стародубскому полковнику было приказано применить их против поселенцев. Тогда «священницы же Козьма и Стефан со своими чады совет положиша отъити в Польшу»[118].
Перейдя польский рубеж, который был в пятнадцати верстах от их слобод, староверы нашли удобное место для поселения почти у самой русской границы. На пустынном острове реки Сож, недалеко от Гомеля они построили первую слободу, названную по имени речного острова Веткой. Также Веткой принято называть всю совокупность старообрядческих поселений в нынешней Гомельской области Белоруссии.
Весть о том, что в польских землях старая вера «во ослабе», привлекала сюда новых беженцев. В кратчайшее время они заселили четырнадцать больших слобод. Паны Халецкий и Красильский, которым принадлежало это место, были рады переселенцам, отвели им пустовавшие дотоле земли и, получая за них хороший чинш (оброк), покровительствовали и защищали «москалей», сколь могли.
Стефан и Козьма поселились в слободе Ветке. Но на новом месте между ними возникло разногласие: Козьма купил колокола «на позывание народное к службе», Стефан же не одобрил этого: «Мы не славитися семо забегохом, но от новин и гонений укрытися, и в тайных сокровищах сих цело и непорочно благочестие соблюсти древнее, а он глас издает, чтобы призвати на ся паки гонение»[119].
Покинув Ветку, отец Стефан поселился в слободе Карпове, где и скончался. Отец Козьма сначала жил в Ветке, а потом в слободе Косецкой, где умер в 1690 году. По преданию Козьму отпевал священноинок Иоасаф.
Этот Иоасаф был послушником и келейником Иова Льговского, который постриг Иоасафа во иночество, а затем ходатайствовал перед тверским и кашинским архиепископом Иоасафом († 1676) о рукоположении своего любимого ученика в священнический сан. Архиепископ, тайно сочувствовавший староверам и имевший «дружество» с Иовом, уступил просьбам подвижника и рукоположил Иоасафа по дораскольным книгам.
Некоторое время отец Иоасаф жил во Льговском монастыре при старце Иове. А в 1674 году, когда Иов переселился на Дон, ушел в Польшу, в слободу Вылев (Былев), отстоящую от Ветки в двадцати верстах. Но слобожане не приняли инока, считая его предателем «древлего благочестия», получившим священнический сан от еретика.
Опечаленный Иоасаф возвратился на Русь и, как пишет церковный историк, рассказал игумену Досифею, уважаемому проповеднику старой веры, о своих злоключениях «и прошаше, да соблажнения ради народного не повелит ему священнодействовати. Досифей же, видя нужду в священстве, и внят о сем, помолився, и метну жребий, яко да тем показано будет от Бога, что ему сотворити, и паде жребий, еже бы священнодействовати Иоасафу. И тако известився, приим и благослови его священнодействовати»[120].
Ободрившись, Иоасаф вернулся на Ветку и поселился «от Вылева по пути семь верст». Между тем местные жители наконец-то уверились в истинности сана Иоасафа, просили его жить близ их слободы и служить для них. «Иоасаф же бяше благонравен и легок во обычаи, не помяну их первыя досады, преклонися на прошение их, прииде»[121]. Сначала он жил в Вылеве, а потом переселился в Ветку, где решил устроить церковь и монастырь.
Началось строительство, но Иоасаф не успел освятить храм: он умер в 1695 году. Слобожане, почитавшие старца святым, положили его останки «в самой церкви, над которыми и амбон но подобию гроба зделан»[122]. И в 1717 году «мощи его и одежда обретошася целы и нетленны, ничем же вредимы»
