Я не переставала удивляться этой их мужской особенности — каждую вспышку душевной близости, взаимопонимания и духовного единения он сразу же стремился продолжить в единении тел. Странно — снимая сексом и физическую усталость, и переживания от неудач, и страшный стресс от потери друзей и подчиненных, и празднуя наши победы над болотными духами. Те слова о местном темпераменте не были выдумкой — он зашкаливал. Или все мужчина таковы?
Я, в основном, никогда не была против, но больше млела от тихих семейных вечеров у огромного камина, нежных объятий без немедленного продолжения, моей руки в его руке почти весь вечер, его спокойного тихого дыхания над моей головой… Такие вечера однозначно были — в дни моих женских праздников.
Уже восемь лет наше королевство не сотрясали заговоры, покушения, стихийные бедствия, нашествия болотных духов, несущих смертельные болезни… Ярослав полностью освоил и применял способности, приобретенные благодаря единению с Духом королевства. Шер Хан, а потом просто Хан, стал его постоянной тенью, третьей рукой, действительно — второй сущностью.
Моим продолжением стала Тигра — мы не особо задумывались над благозвучием имен наших теней.
Они сохраняли свою силу только на территории государства. За его пределами защита, предоставляемая сущностями, исчезала. Немногие решались выезжать за пределы своей страны, а короли и подавно — риск был не оправдан. Вот купцы, послы, шпионы — другое дело. Там присутствовала серьезная мотивация — прибыль и исполнение служебного долга. Это были люди смелые до безрассудства, отчаянные, совершенно безбашенные, в понимании местных жителей. Таковыми являлись когда-то и мой Мир с друзьями.
Девочка… дочка… занимала сейчас все мои мысли. Мы стояли на верхней внутренней площадке столичного королевского дворца, ожидая переноса домой — в Закатный. Это был дар сущности Ярославу, его личная способность — эти перемещения, своего рода телепортация. А свой дар я пока не знала, только подозревала, что это постепенно просыпающаяся уверенность в себе, способность брать на себя ответственность за жизни других людей, твердость принимаемых мною решений. Я становилась настоящей Королевой и намеревалась оставаться ею еще лет четыреста — минимальный срок жизни высшей аристократии в этом мире.
Сейчас я согласна была родить королю дочь — маленькую девочку, принцессу… свет души его и моей. А за Славкой я присмотрю даже на расстоянии, понимая сейчас, что действительно — слишком опекала, слишком боялась за нее… даже крайне редко позволяла гостить у деда — отца Мира… не могла тогда иначе. И почти потеряла — она отдалилась от меня, закрылась, даже врала… Ничего… мы наладим отношения. У нас есть время. Она поймет меня, когда станет матерью, а может и раньше. Она разумная девочка, умничка…
— Внима-ание… держись!
Мощный глухой рык громовым раскатом накрыл замок… Хан окутал нас полосатой рыжей с черным дымкой… Тигра сжалась вокруг меня. Миг… и мы дома… Я отошла к каменному ограждению над страшным глубоким провалом скальной платформы, на которой стоял наш замок. За спиной раздалось:
— Хан, теперь, пожалуйста, за мальчиками.
В ответ раздалось тихое ворчание и Хан исчез, а Ярослав подошел и обнял меня за плечи, обтянутые парчевым платьем с драгоценными золотыми кружевами на манжетах и груди. Положил подбородок на макушку, сминая мне прическу и глядя туда же, куда, не отрываясь, смотрела я — солнце пряталось между розовыми каменными вершинами, посылая миру последние на сегодня золотые лучи, и окрашивая облака в нежность всех оттенков красного.
— Я согласна на девочку. А потом еще мальчика. Или наоборот. Я верю, что ты сможешь защитить нас… я помогу тебе. Давай организуем… раз уж у нас так хорошо получается. И думаю, что да — Бэлла, действительно — была бы нами довольна. Была бы счастлива…
